Главное управление имперской безопасности. Реформирование системы государственного управления в третьем рейхе 3 рейх технологии

Сведения, полученные английской разведкой, поразительным образом совпадают с утверждением Райнера Карлша, согласно которому первое испытание экспериментального атомного заряда проводилось на острове (Рюген) в Балтийском море. Разночтение возникает лишь в вопросе датировки испытания – у Карлша фигурирует октябрь 1944 года, а данные английской разведки относятся к 1943 году!..

Часть II. СС и высокие технологии Третьего Рейха

НОВЫЕ КОНКИСТАДОРЫ

Немцы не могут без боли вспоминать о том, к каким изумительным достижениям пришли их исследователи, инженеры и специалисты во время войны и как эти достижения оказались напрасными, тем более, что их противники не могли противопоставить этим новым видам оружия ничего, что могло бы в какой-то степени равняться с ними.

Генерал–лейтенант в отставке,инженер Эрих ШнейдерГамбург, 1953

…Но сошли у корней теокалли

Арагонцы с высоких коней.

Юрий Стефанов “Кортес”

В ноябре 1944 года в рамках Объединенного комитета начальников штабов США был создан Комитет промышленно-технической разведки главной задачей которого являлся “поиск в Германии технологий, полезных для послевоенной американской экономики”.

Агенты американских управлений технической разведки разыскивали в Германии… электронные лампы, бывшие в десять раз меньше самых передовых американских моделей, и самовосстанавливающиеся конденсаторы из оцинкованной бумаги, которые были на 40% меньше и на 20% дешевле американских аналогов (впоследствии эти находки оказались бесценными для послевоенной электронной промышленности США).

На немецком химическом гиганте “ИГ Фарбениндустри”, эксперты обнаружили формулы для производства новых тканей, химических веществ и пластиков. Один из американских специалистов в области красильной промышленности был настолько потрясен этим открытием, что заявил: “Мы обнаружили “ноу-хау” и секретные формулы свыше 50 000 красителей. Многие из них действуют быстрее и лучше наших. Некоторые красители нам так и не удалось создать. Американская красильная промышленность шагнет вперед, по меньшей мере на десять лет”.

Выяснилось, что немецкие биохимики нашли способы пастеризации молока с использованием ультрафиолета, а ученые-медики наладили коммерческое производство синтетической плазмы крови.

Сотни тысяч немецких патентов были переправлены в Америку. Так что, спустя год после окончания войны американское Управление технических служб, ответственное за контроль над оперативным внедрением немецких технологий в промышленность США, изучало “десятки тысяч тонн” (!) различной документации.

Эта беспрецедентная операция по изъятию немецких технологий явилась результатом тщательно продуманной стратегии США, спланированной на самом высоком уровне в обстановке особой секретности.

Англичане в свою очередь постарались не отстать от американцев. С их стороны “технологической экспроприацией” занимались так называемые “Т-войска”. Согласно положениям хартии Объединенного подкомитета, снимавшего с англо-американских войск ответственность за захват немецких военных трофеев, британские “Т-войска” должны были следовать за передовыми отрядами армии США. В их задачу входило обнаружение и обеспечение безопасности сохранившихся технических объектов, охрана высоких немецких технологий от “уничтожения, разграбления и в случае необходимости от нападения”, пока команды экспертов не закончат их осмотр и они не будут эвакуированы. “Т-войска” должны были также обеспечивать вооруженную охрану экспертов из числа сотрудников Объединенного подкомитета, находящихся за линией фронта, на вражеской территории.

Любопытный момент – во время планирования операций “Т-войск” британские ученые столкнулись с острой нехваткой данных о том, что же они собственно должны искать. Позднее командующий “Т-войсками” вспоминал: “Казалось, что финансирующие нас министерства знали очень мало или совсем ничего о точном местоположении и характере наших целей, а исследователи, которые должны были ими заниматься, знали и того меньше”.

Тем не менее, в распоряжении англичан оказались немецкие лаборатории ВМС в Киле, где создавались суперсовременные подводные лодки и торпеды, снабженные совершенно новыми двигателями на основе пероксидных соединений. Значительные находки были сделаны в концерне “Крупп” в Меппене, где производилось современное оружие и артиллерийские снаряды.

Однако англичане все же существенно отставали от своих американских коллег. Так американцам достались документы 1-й группы 6-го подразделения штаба немецкой военно-воздушной разведки, в которых подробно описывались новейшие виды вооружения Люфтваффе, начиная c реактивного истребителя “Ме-262” и ракетного истребителя “Ме-163”, заканчивая радиолокационными установками, ракетами класса “воздух–воздух” и крылатыми ракетами. Правда, к вящему неудовольствию экспроприаторов выяснилось, что все чертежи были тайком вывезены на подводных лодках в Японию…

Часто американские спецслужбы действовали, откровенно игнорируя союзнические обязательства. Так, после того как советские войска заняли расположенный в советской зоне оккупации научно-исследовательский центр в Нордхаузене, выяснилось, что оборудование и сотни ракет “А-4” (“V-2”) были уже вывезены американцами. Аналогичным образом американцы вели себя и по отношению к своим английским партнерам. К примеру, директора английского научно-исследовательского центра в Фанборо У. Фаррена под различными предлогами бюрократического свойства больше месяца не допускали на захваченные заводы фирмы “Мессершмитт”. Фаррену удалость попасть туда только в июле 1945 года.

К концу войны операция по изъятию технологий приобрела настолько колоссальный размах, что для обработки информации потребовались дополнительные сотрудники. 22 апреля 1945 года, глава разведки ВВС США бригадный генерал Джордж Мак Дональд писал: “Предполагается расширить поле деятельности военно-воздушной технической разведки в десятки раз в целях обеспечения безопасности самых высококвалифицированных специалистов военно-воздушных сил”.

Для оценки захваченных трофеев в апреле 1945 года в Германию прибыла группа ученых во главе со специальным консультантом верховного командования ВВС США, доктором Теодором фон Карманом (Theodore von Karman) . В их распоряжении оказались: реактивный вертолет “в рабочем состоянии, в сопровождении полной документации и подробных чертежей”, самолет “Липпиш” “Р16” типа “летающее крыло” с ракетным двигателем, чья передовая технология предполагала “возможность передвижения на высоких скоростях в пределах 1,85 маха” и “Хортен” “Но-229” – бомбардировщик “летающее крыло” с двумя реактивными двигателями.

В Америке, как и во всем остальном мире, ничего подобного не было . Только в 50-х годах с помощью конструктора фирмы “Мессершмитт” Александр Липпиша американцы построят свой первый сверхзвуковой бомбардировщик “Конвэр”. Тоже треугольный и тоже бесхвостый.

Научное оборудование в большинстве своем было переправлено в Исследовательский центр армейской авиации США Райтфилд (Огайо). Трофейная техника в больших количествах переправлялась в Фрименфилд (Индиана), где Управление технической службы армейской авиации создало центр по изучению немецкой авиационной техники. Центр по изучению и испытанию немецких ракет, был создан на полигоне Уайт-Сендс (Нью-Мексико). Руководство проведением испытаний трофейной техники осуществляло объединенное бюро, в которое входили представители армии, флота и гражданских исследовательских организаций США.

К сожалению, мы должны констатировать наличие существенной лакуны в области сведений о реальном положении дел в сфере высоких технологий Третьего Рейха. Однако даже те факты, которыми мы располагаем на данный момент, хотим мы того или нет, заставляют признать, что мы имеем дело с беспрецедентным прорывом в области разработки и воплощения целого комплекса революционных технологий. Дабы не быть голословными, приведем некоторые отдельные примеры.

20 июля 1939 года в Пенемюнде совершил свой первый полет “He-176” с ракетным двигателем Вальтера, а 27 августа с испытательного аэродрома фирмы “Хейнкель” в Мариенахе в воздух впервые поднялся “He-178” с турбореактивным двигателем Охайна.

Первые двигатели Вальтера развивали тягу около 400 кг. Однако появившийся в начале 1941 года ЖРД “R2-203” давал уже 750 кг. К этому времени работы по реактивным машинам перешли в ведение фирмы “Мессершмитт”, где ими занимался Александр Липпиш, известный с начала 20-х годов своими планерами и легкими самолетами, построенными по нетрадиционной схеме “летающее крыло”. “Бесхвосткой” был его первый ракетный самолет “DFS-194”, построенный в Институте планерной техники в 1940 году. В ноябре 1941 года, впервые поднявшись в воздух (на буксире), этот самолет развил абсолютно невероятную для того времени скорость – 1003 км/час!

2 апреля 1941 года в Германии поднялся в воздух “He-280” (скорость 780 км/ч). Помимо трех 20-мм пушек на самолете впервые в мире была установлена катапульта.

В июне 1942 года совершил первый самостоятельный полет “Ме-262” (“Штурмфогель” – “Ураганная птица”), которому суждено было стать первым боевым самолетом с турбореактивным двигателем.

Развивая скорость 900 км/час, эта машина имела радиолокатор и мощные пушки. Для сравнения – поршневые истребители того времени выжимали максимум 710 км/час. В первом же воздушном бою с американцами “Ме-262” уничтожили двадцать четыре “летающих крепости” и пять истребителей сопровождения, со своей стороны потеряв всего лишь две машины. “Ме-262” успешно сбивали скоростные британские бомбардировщики “Москито”, скорость которых превышала 600 км/час. Причем, “Ме-262” серийного образца это еще машина с дозвуковым, прямым крылом и двумя турбореактивными двигателями “Юнкерс Юмо” с тягой по 900 килограммов. А уже строился “Ме-262HGЗ” со стреловидными плоскостями и форсированными двигателями “HеS011” тягой по 1320 кило и расчетной скоростью 1000 км/час!

Впоследствии, облетав “Ме-262”, американцы назвали его лучшим истребителем Второй мировой войны и поражались тому, насколько он технологичен и прост в сборке. В 1947 году “Ме-262”, купленный американским миллиардером Говардом Хьюзом, практически на равных соревновался в гонках с реактивными истребителями ВВС США! Появись он на фронте годом раньше – исход войны в воздухе мог быть совсем другим.

А первым в мире серийным реактивным бомбардировщиком намного опередившим свое время стал “Арадо” “Ar-234”. За всю войну истребителям союзников удалось сбить всего четыре “Арадо”!

К концу 1944-го года вышли в свет ракетный перехватчик “Ме-163” (скорость около 1000 км/час), убийца “летающих крепостей”, турбореактивный перехватчик “He-162”.

Поистине роковым для активно нарождающейся реактивной авиации Третьего Рейха стал катастрофический дефицит топлива, вызванный оперативными действиями советской армии по отсечению румыно-венгерской нефтяной аорты.

Уже после капитуляции в руки англо-американцев попал “Ju-287”, четырехмоторный тяжелый бомбардировщик с турбореактивной силовой установкой и… крыльями обратной стреловидности! С грузом бомб общим весом в четыре тонны он развивал скорость 859 км/час на высоте свыше 5000 метров.

А первый шестидвигательный вариант “Ju–287”, реактивный “Ju-287V3” весной 1945 года был захвачен уже советскими войсками. Самолет был перевезен в СССР, где прошел летные испытания под индексом “EF-131”. На основе этой машины был создан советский аналог “Проект-140”, оснащенный двумя двигателями Микулина “АМ-01”.

В конце 1944 года Александр Липпиш приступил к созданию “Me Р-1101” с изменяемой геометрией крыла (!) и горизонтального оперения, максимальный угол стреловидности достигал 40 градусов.

“Ме Р-1101” (поразительно похожий на послевоенный “МиГ-9”) развивал скорость 1025 км/час. Серийный образец должен был быть оснащен системой подвески до четырех ракет класса “воздух-воздух” “ X-4 ”. В конце апреля 1945 года почти готовая машина была захвачена американцами и вывезена в CШA. Любопытно, что имея на руках практически готовый самолет американцы только через шесть лет (в июне 1951 года) cумели поднять в воздух, созданный на его основе реактивный самолет “Белл Х-105”, ставший первым в мире самолетом с изменяемой геометрией крыла!

В 1942 году майор Вальтер Хортен и его брат обер-лейтенант Реймар Хортен были отозваны из строевых частей для работы в “Sonderkommando 9”, созданной под эгидой Люфтваффе исключительно для реализации проекта самолета схемы “летающее крыло”. Итогом их трудов стал один из самых нестандартных боевых самолетов Второй мировой войны, “Horten/Gotha” “Ho IX/Go 229” – первый турбореактивный самолет – ”летающее крыло” (2 ТРД “Junkers Jumo-004В-1”, -2 или –3; скорость – 970 км/час; практический потолок – 16000 метров; вооружение – четыре 30-мм пушки МК-103 или МК-108; 2х1000-кг бомбы).

Примечательно, что “Go 229” был выполнен в соответствии с технологией малой заметности! 12 марта 1945 года на совещании у Геринга “Go 229” был включен в “срочную истребительную программу”, однако машина не пошла в серию, так как через два месяца американцы захватили завод в Фридрихсроде, где осуществлялась сборка опытных образцов.

А весной 1945 года союзными войсками был разрушен почти законченный опытный самолет-“бесхвостка”, также спроектированный братьями Хортенами. Речь идет о проекте сверхзвукового истребителя с ТРД “HeS011”. При разработке этого самолета Хортены отошли от своей традиционной схемы “летающее крыло”. Самолет имел стреловидные крыло и киль, в средней части которого располагалась кабина летчика. В дальнейшем этот сверхзвуковой треугольник получил обозначение “Н XIIIb”. В январе 1945 года началась постройка опытного образца самолета. Максимальная расчетная скорость (с работающими ускорителями) – 1500 км/час, практический потолок – 15000 метров, дальность – 2000 километров.

Помимо, безусловно новаторских (и даже футуристических) для того времени конструкций летательных аппаратов, выполненных в виде “бесхвосток”, “летающих крыльев”, самолетов с обратной стреловидностью крыла и самолетов асимметричной схемы, в Германии были разработаны самолеты вертикального взлета и посадки с поворотными или вращающимися крыльями.

Пожалуй, самым необычным из них является проект реактивного перехватчика вертикального взлета и посадки FW “Triebflugel”, разработанный в сентябре 1944 года в фирме “Фоке-Вульф” конструктором Х. Фон Халеном. Особенностью этого самолета являлся вращающийся вокруг фюзеляжа трехлопастной ротор, на конце каждой лопасти был установлен ПВРД конструкции Отто Пабста. Двигатель, разработанный еще в 1941 году, развивал тягу 839 кгс. и мог работать на недифицитных видах топлива, включая угольную пыль! На земле самолет стоял вертикально на шасси, состоящем из основного центрального колеса в хвостовой части фюзеляжа и четырех дополнительных стоек с маленькими колесами. В полете дополнительные стойки складывались назад, напоминая бутон тюльпана. Вооружение состояло из двух 30-мм пушек MK 103 (2х100 выстрелов) и двух 20-мм пушек MG 151/20 (2х250 выстрелов). Максимальная расчетная скорость – 1000 км/час. Хотя FW “Triebflugel”не был построен, модель продувалась в аэродинамической трубе до скорости 0,9 Маха с удовлетворительными результатами.

После войны подобная схема была реализована в американских экспериментальных самолетах “XFY-1” фирмы “Конвэр” и “XFV-1” фирмы “Локхид”.

Не менее любопытен проект истребителя-перехватчика вертикального взлета и посадки He “Wespe” (“Оса”) с кольцевым крылом вокруг средней части фюзеляжа, разработанный в конце 1944 года филиалом компании “Heinkel” в Вене. Крыло крепилось к фюзеляжу при помощи трех пилонов. В задней части фюзеляжа устанавливался турбовинтовой двигатель “DB PTL” 021 или “HeS021” мощностью 2000 л.с., вращавший шестилопастный винт, располагавшийся внутри крыла.

По бокам кабины пилота устанавливались две пушки МК 108. Шасси трехстоечное, расположенное на конце трехкилевого хвостового оперения. Максимальная скорость – 800 км/час.

Однако более удачным в аэродинамическом плане оказался проект перехватчика вертикального взлета и посадки He “Lerche” II (“Жаворонок”). Инженер Райнигер (Reiniger) из филиала компании “Heinkel” в Вене начал работы по проекту 25 февраля 1945 года, а уже 8 марта проект был готов. “Lerche” был подобен предыдущему проекту, но с двумя двигателями Daimler Benz “DB 605D”, каждый из которых вращал трехлопастный винт. Вооружение состояло из двух 30-мм пушек MK 108. Максимальная скорость – 800 км/час.

А вот марки, которые немцы готовили к производству уже в 1945-1946 годах. “Blohm&Voss-209” с крыльями обратной стреловидности (скорость 1000 км/час, потолок 12-13 тысяч метров). Легкий истребитель “B&V-211a” (скорость 860 км/час, потолок 8 тысяч метров). “B&V-211b”, весьма похожий на “МиГ-15” скосом и формой плоскостей (скорость 900 км/час). “B&V-212”, стрела-“бесхвостка” (скорость 910 км/час). “Dornier-256” – сигарообразный двухмоторный многоцелевой самолет с прямыми крыльями (скорость 800 км/час). “FW-183” детище Курта Танка (опять-таки подозрительно похожее на “МиГ-15”) – полтонны бомб, скорость около 1000 км/час, первые аэродинамические испытания прошли в 1942-1943 годах. А “FW-183P7” уже поразительно напоминает английский “Вампир”. Но вот “FW-283” аналогов вообще не имеет – “торпеда” со скошенными крыльями и двумя реактивными “трубами” на хвосте, совсем как у позднейшего “Ту-154” (скорость 1150 км/час). “Hе-1078” и “Hе-1078Б”. Данные последнего – скорость 1025 км/час, потолок 13 километров. “Hе-1079” – скорость 900 км/час. Спроектированный бомбардировщик “Ме-1107” должен нести пять тонн бомб со скоростью 950 км/час. “Ме-1111” – настоящий шедевр! Треугольная “бесхвостка” (скорость 1000 км/час) с четырьмя пушками и ракетами “воздух-воздух”. Бомбардировщик “Аr-2-1” выглядит копией английского стратегического бомбера 50-х годов “Вулкан”, а “Аr-2” весьма похож на “Ту-16”.

В 1943 году в Германии испытана первая в мире крылатая радиоуправляемая противокорабельная ракета “Henschel ”. Тогда же немцы испытывают первые в мире ракеты ПВО – сверхзвуковые “Рейнтохтер” и “Фойерлили” фирмы “Rheinmetall”, дозвуковые “Шметтерлинг” профессора Вагнера и мессершмиттовский “Энциан”.

На базе активно развивающейся программы создания баллистической ракеты “А-4” (“V-2”) создается зенитная управляемая ракета “Wasserfall”.

Именно ЗУР “Wasserfall”, наряду с баллистической ракетой “A-4”, были признаны в Советском Союзе как наиболее совершенные. В Постановлении Совета Министров СССР № 1017-419 сс от 13 мая 1946 года, где были определены первоочередные задачи в области создания новой отрасли оборонной промышленности – ракетостроения, мы находим следующие подпункты:

Полное восстановление технической документации и образцов дальнобойной управляемой ракеты ФАУ-2 и зенитных управляемых ракет “Вассерфаль”, “Рейнтохтер”, “Шметтерлинг”;

Восстановление лабораторий и стендов со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам “ФАУ-2”, “Вассерфаль”, “Рейнтохтер”, “Шметтерлинг” и другим ракетам; - подготовка кадров советских специалистов, которые овладели бы конструкцией ракет ФАУ-2, зенитных управляемых и других ракет, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов и сборки ракет”. Особо ценными для советских авиаконструкторов оказались германские наработки по реактивным двигателям. Так под индексом “РД-20” в серию был запущен немецкий двигатель “BMW-003”.

ЗУР “Wasserfall” так и не были приняты на вооружение, хотя, безусловно, могли бы произвести коренной переворот в воздушной войне. Дело в том, что осенью 1944 года министр вооружения и военной промышленности Альберт Шпеер не поддержал расширение программы по производству зенитного управляемого снаряда, поскольку в этом случае проект “А-4” должен был бы разделить с ней свои ресурсы.

В Лондон материалы о ЗУРах поступили еще в 1943 году по каналам французской разведывательной группы “Марко Поло” (подробнее о ней мы будем говорить ниже). Перехватив у немцев идею, англичанам удалось, развить ее и создать весьма действенные ракеты ПВО.

В Германии создаются ракеты “воздух-воздух” – жидкостная, управляемая по проводам с самолета “Х-4” (60 кг) и радиоуправляемая ракета “Henschel” “Hs-298”.

В конце войны немцы начинают применять трехступенчатые тактические ракеты “Rheinbote” (производства “Rheinmetall Borsig”) с дальностью доставки боеголовки от 10 километров (140 кг) до 220 километров (20 кг), а немецкая промышленность, освоив производство зенитных ракетных установок, авиационных ракет “воздух-воздух”, “воздух-земля”, приступила к выпуску противотанковых управляемых реактивных снарядов (ПТУРС), поставка которых была сорвана бомбежками военных заводов.

В ноябре 1944 года фирма “HASAG” (H. Schneider A.G. Leipzig) начала производство переносных ракетных зенитных комплексов “Fliegerfaust”, прототипа ПЗРК “Стингер” (“Stinger”, США) и “Стрела” (CCCР). К марту 1945 года было использовано 80 ПЗРК “Fliegerfaust”.

Создаются и первые образцы высокоточного оружия. В 1943 году Люфтваффе развернул две системы, ставшие прототипом современной противокорабельной крылатой ракеты (“ASCM”). Радиоуправляемая планирующая бомба “Fx-1400” c дальностью полета около 7 километров, несла бронебойную боеголовку массой в 1360 кг. Вторая дистанционно управляемая противокорабельная крылатая ракета с реактивным двигателем и боеголовкой массой 550 кг. – “HS-293” предназначалась для уничтожения небронированных морских целей и имела дальность полета 18 километров.

9 сентября 1943 запущенные с самолетов крылатые ракеты “Fx-1400” потопили итальянский линкор “Roma” и серьезно повредили линкор “Italia”. 11 сентября 1943 года противокорабельные ракеты были применены во время высадки союзников в Салерно. В первый день был серьезно поврежден крейсер USS “Саванна”, а двумя днями позже потоплено госпитальное судно и выведены из строя британский крейсер HMS “Uganda” и линкор HMS “Warspite”.

В апреле 1945 года у Кирхейма под Штудтгартом, для отражения налетов американских бомбардировщиков были размещены первые десять “Ba.349 Natter” (“Гадюка”) – уникального гибрида вертикально стартующей ракеты и одноразового перехватчика (фактически пилотируемой крылатой ракеты) с целой батареей реактивных снарядов в носовой части фюзеляжа. По своим характеристикам “Natter” могла стать отличной системой объектовой ПВО, вполне способной справиться даже с тяжелобомбардировочной авиацией США 1948-1950 годов. Но вступить в бой детищу Эриха Бахема не дали танки союзников. “Natter” и их пусковые установки были уничтожены собственными расчетами.

Немцы активно создают новые крылатые ракеты, например, “Blohm&Voss” “Проект 10” – спарка из самолета-оператора и ракеты.

К 1944 году немецкие подводные лодки действовали от Антарктики до Северного полюса. Мощные и удобные “U-боты” послужат прообразами послевоенных отечественных подводных лодок.

После гибели “U-250”, оставшийся в живых командир Вернер Шмидт, признался, что его субмарина была вооружена… электрическими самонаводящимися торпедами “Т-5” “Крапивник”.

На берегу озера Топлиц (труднодоступный район Австрийских и Баварских Альп – Зальцкаммергут – в конце войны превращенный в “Альпийскую крепость”) расположилась испытательная станция военно-морского флота, где разрабатывались специальные артиллерийские снаряды для разрушения бетонированных фортификационных сооружений, управляемые и самонаводящиеся торпеды. Однако основная задача станции заключалась в разработке ракет, запускаемых с борта подводной лодки, находящейся в погруженном состоянии! Характерно, что даже в 1963 году иностранные специалисты поражались уровню, которого удалось достичь немецким конструкторам.

Помимо “Т-5” здесь были созданы и испытаны другие торпеды, такие как “Жаворонок”, “Коршун”, “Фазан”, “Павлин”, а также торпеды типа “Форель”, “Золотая рыбка”, “Кит”.

Известно, что первая шестикассетная пусковая установка “Do-38 Gerat” (“Do-Werfer”) для обстрела побережья и кораблей из подводного положения была смонтирована на палубе подводной лодки “U-511” класса “IX-C” еще в 1941 году.

А первые испытания по морской цели были проведены 3 июня 1942 года. Стрельба производилась с глубины 10-15 метров на расстояние 4 километра, однако ввиду малой прицельности неуправляемых реактивных снарядов (НУРС), морское командование отказалось от их применения. Доводкой этого и подобных ему проектов занимались на испытательной станции у озера Топлиц.

Ближе к концу войны появились проекты создания буксируемых подводных площадок для запуска баллистических ракет “А-4” (проект “Лафференц”).

Помимо самонаводящихся акустических и магнитных торпед, а также первых ракет морского базирования, немцы создали лучшие в мире лодки “21”-й серии, планируя построить в 1945 году 230 таких кораблей. Обтекаемые, они обладали подводным ходом в 17,5 узлов – вдвое большим, нежели лодки стран антигитлеровской коалиции. Под дизелями, шнорхелем (он позволял подводной лодке заряжать аккумуляторы, не всплывая на поверхность) и электромоторами они могли покрывать расстояние до 10 тысяч миль. Этот рекорд побьют лишь атомные субмарины!

Самый лучший результат того времени показал экипаж “U-977” под командованием Хайнца Шеффера – 66 дней без выхода на поверхность.

Проводились испытания лодок с “крайслауф-двигателями” – установками, обеспечивающими работу дизелей под водой и позволяющие развивать скорость в 20-25 узлов против 7-8 у субмарин союзников.

К концу войны немцы выпускают в море малые подводные лодки типа ”23”. На них стояло два электромотора. Один, мощью в 600 лошадиных сил задействовался в случае атаки. Другой, в тридцать лошадиных сил, служил для практически бесшумного экономичного хода. Весной 1945-го эти “малютки” эффективно действовали у берегов Англии, просачиваясь сквозь плотную систему противолодочной обороны. Их не слышали акустики, а пребывание под водой по нескольку суток кряду делало бесполезными британские радары. Ни одна лодка этого типа потеряна не была.

Идея транспортировки и использования летательных аппаратов с борта подводных лодок была также заимствована американцами у немцев. Еще в начале 1941 года немцы испытывают поплавковый самолет-разведчик “Ar-231”, в разобранном виде умещавшийся в двухметровом контейнере. Весь процесс разборки самолета и его уборки в контейнер занимал около 6 минут, подготовка самолета к спуску на воду занимала столько же времени. А уже в середине 1942 года в боевых действиях участвуют немецкие подводные лодки с разведывательными автожирами “Фокке-Ахгелис” “FA-330” на борту.

Именно в Третьем Рейхе был создан первый вертолет, принимавший участие в боевых действиях, в том числе и с борта подводных лодок. В 1940 году Кригсмарине (ВМФ Германии) заказало морской вертолет, способный базироваться на кораблях. Прототип вертолета “Fl-282” был создан Флеттнером (Flettner) на основе “Fl-265”.

Вертолет показал свою высокую эффективность, были разработаны планы на постройку 1000 экземпляров, которые вследствие бомбежек союзниками заводов BMW и Флеттнера оказались невыполнимы. Большинство экземпляров этой уникальной машины, участвовавших в боевых действиях, были уничтожены, из–за опасения, что они могут попасть к противнику. Вертолет был выполнен по схеме с пересекающимися роторами. Левый вращался против часовой стрелки, правый - синхронно по часовой стрелке. Такая схема обеспечивала выдающиеся характеристики управляемости и позволяла выполнить конструкцию компактно, без рулевого винта, что было важно при базировании на палубе, т.е. в условиях ограниченного объема. После окончания войны американский конструктор Каман, используя германский опыт, создал серию машин, выполненных по такой же схеме.

И, наконец, в 1944 году немцы первыми в мире применяют крылатые (“Fi-103V-1”, “ФАУ-1”) и баллистические (“V-2”, “ФАУ-2”) ракеты!

Имеет смысл привести характеристику, данную “V-1” одним из авторов уже упоминавшегося нами “Утра магов”, членом Нью-Йоркской Академии наук, а также членом-учредителем Французской Ассоциации научных писателей, Жаком Бержье. Его точка зрения заслуживает самого пристального внимания, поскольку Бержье входил в руководство, организованной в 1943 году группы “Марко Поло – Промонтуар” (“Высокий мыс”), занимавшейся научно-технической разведкой в сфере высоких технологий Третьего Рейха, в составе французских Тайных Вооруженных Сил (FFC). Данными группы “Марко Поло”, активно пользовались страны-участники антигитлеровской коалиции (Великобритания, США, Франция).

“Снаряд запускался либо с пусковой площадки при помощи струи пара высокого давления (она получалась методом соединения перманганата кальция с обогащенной кислородом водой), либо “ФАУ-1” сбрасывался с летящего самолета. <…> “ФАУ-1” была бесспорной технической удачей. Эту удачу в какой-то степени затмило появление ракеты “ФАУ-2”. <…> Недавно появившееся американское исследование “The complete book of outer space” (Изд. Гном-Пресс) совершенно необоснованно трактует оружие “ФАУ-1” как “малоудачный первый вариант оружия “ФАУ-2”. <…> Как боевое оружие, производимое серийным способом и относительно недорогое, “ФАУ-1” можно считать замечательным техническим достижением. <…> Немцы предполагали направлять на Англию 5000 “ФАУ-1” в сутки, но бомбардировки Пенемюнде и других узловых пунктов производства помешали этому плану. <…> Теперь можно сказать с уверенностью, что обеспечь немцы намеченную цифру в 5000 машин – война на Западе была бы проиграна союзниками. Пришлось бы начать массовую эвакуацию Лондона, морские порты были бы разрушены, операцию по высадке в Европе пришлось бы отложить на неопределенное время. <…> Итак, оружие “ФАУ-1” играло значительную роль до последнего часа великой европейской битвы”.

Бержье также вполне справедливо делает акцент на том довольно-таки странном обстоятельстве, что при наличии многочисленных разведывательных донесений о подготовке немцами бомбардировок с применением крылатых и баллистических ракет, союзные службы совершенно игнорировали уже вполне назревшую угрозу: “Природа оружия “X” к этому времени успела для нас проясниться почти полностью. Мы установили, что речь идет о самоуправляемых снарядах, движимых ракетами или моторами нового типа. Один такой снаряд мог в 1942 году превратить в пепел любой пункт Великобритании. В 1944 или 1945 году такие снаряды уже могли бы достигнуть и американского континента. <…> Факты оставались неоспоримыми. У немцев работал один видный русский инженер, старик эмигрант. В июне 1941 года он начал регулярно снабжать нас материалами исключительной ценности. От него мы узнали, что на острове Пенемюнде создан мощный немецкий научно-исследовательский центр и что этот центр занят “доводкой” нескольких видов нового и чрезвычайно опасного оружия. Работавший в Пенемюнде немец – тайный антифашист – добавил, что новое оружие обозначается “Фау” (от “Vergeltung” – мщение) и что оно почти готово... С другой стороны мы знали, что некий С. по поручению фюрера стремится резко увеличить производство в Европе жидкого кислорода. В разных местах северного побережья Европы, как нам сообщали, строились многочисленные пусковые площадки. Надо было быть слепым, чтобы в сумме этих донесений не увидеть назревавшей угрозы. Тем не менее, в конце 1942 года лондонский объединенный штаб союзного главнокомандования нисколько не интересовался известиями о новом мощном оружии. Это было тем более странно, что Британское общество по изучению межпланетных полетов, созданное в Ливерпуле, давно уже занималось созданием ракет сверхдальнего действия и, естественно, описания подобных ракет должны были существовать в Великобритании. С требованием разыскать эти досье мы обращались в четырнадцать органов союзных объединенных штабов. Однако мы и сегодня не знаем, было ли что-нибудь предпринято или нет”.

Английский историк Дэвид Ирвинг пишет: “Представляется бесспорным – для обстрела крупных целей при среднем радиусе действия самолет-снаряд “ФАУ-1” не имел себе равных по простоте и эффективности. <…> Впоследствии генерал Эйзенхауэр сказал: ”Если бы немцам удалось создать и использовать новое оружие шестью месяцами раньше, чем случилось в действительности, это заметно осложнило бы высадку наших войск в Европе или сделало бы ее вовсе невозможной…” <…> Если бы операция Эйзенхауэра хоть на миг дала сбой, ситуация на фронте могла бы обернуться не в пользу Запада. Германия с ее реактивными самолетами могла бы хоть на время захватить воздушное господство, укрепить оборону и завершить реализацию программы по сооружению подземного нефтеперерабатывающего завода”.

За первую фазу (с 12 июня по 1 сентября 1944 года) обстрела Лондона крылатыми ракетами погибло 7810 человек (из них 1950 летчиков союзных войск). В секретном докладе от 4 ноября 1944 года, министерство ВВС Великобритании признавало: “Основной вывод таков: результаты компании говорят в пользу противника. Примерное соотношение наших расходов и расходов противника составляет четыре к одному”.

Высокий уровень причиняемого ущерба объяснялся тем, что большая часть крылатых ракет несла в себе триален, мощность взрыва которого почти вдвое превышала мощность обычной взрывчатки. Таким образом, по силе взрыва крылатые ракеты с триаленом сопоставимы с 400-фунтовыми бомбами.

С июня 1944 года и до 29 марта 1945 года территорию Великобритании поразили 3200 крылатых ракет, из них 2419 поразили Лондон. За время войны различными заводами и сборочными цехами было выпущено от 30000 до 32000 крылатых ракет.

Существовал и пилотируемый вариант “Fi-103V-1”. Он предназначался для использования против кораблей, а также хорошо защищенных наземных целей и получил кодовое обозначение “Reichenberg”. В рамках программы “Reichenberg” были созданы четыре пилотируемых варианта “Fi-103V-1”, в том числе три учебных: “Reichenberg I” (одноместный вариант с посадочной лыжей); “Reichenberg II” (со второй кабиной на месте боеголовки); “Reichenberg III” (одноместный вариант с посадочной лыжей, закрылками, ПуВРД “Argus Аs-014” и балластом на месте боеголовки). Боевой вариант “Reichenberg IV” был простейшей переделкой стандартной ракеты.

Аэродинамические и баллистические характеристики “V-1” обсчитывались с помощью первого в мире универсального цифрового, свободно программируемого компьютера “Z3”, имевшего все соответствующие атрибуты: процессор, память, устройства ввода и вывода, работавшие в десятичной системе и т.д. Машина была сдана в эксплуатацию производителям военных самолетов в декабре 1941 года. Эта программируемая вычислительная машина, созданная на базе электронных реле, оперировала 22-разрядными словами данных, каждое из которых могло быть помещено в память компьютера за один тактовый цикл, общий объем памяти достигал 64 слов по 22 бита. Для задания сложных алгоритмов вычислений в “Z3” использовался разработанный ее конструктором Конрадом Цузе (Konrad Zuse) “набор инструкций”, включавший в себя около десяти основных и несколько десятков дополнительных команд, являвшийся de facto простейшим языком программирования.

8 сентября 1944 года в 18 часов 38 минут немецкие ракетные войска, дислоцированные в Западной Голландии, совершили боевой запуск первой в мире одноступенчатой баллистической ракеты “А-4”.

Именно с момента создания “А-4” (“V-2” или “ФАУ-2”) начинается история современного ракетного оружия.

Её масса составляла около 13 тонн, длина - 14 метров. Боевая часть массой до 1 тонны размещалась в головном отсеке. Жидкостный ракетный двигатель работал на 75-процентном этиловом спирте (3,5 т) и жидком кислороде (5 т). Он развивал тягу 270 кН (27 тс) и обеспечивал максимальную скорость полёта до 1700 м/с (6120 км/ч), дальность достигала 320 км, высота траектории около 100 км!

По сведениям из немецких источников, вплоть до декабря 1944 года ракетными войсками Германии была выпущена 1561 ракета “А-4”, включая 924 ракеты на Антверпен и 447 ракет на Лондон. В целом пределов Лондона достигли 517 баллистических ракет, пределов Антверпена – 1265 ракет. В разных районах Британии упали 537 ракет. В 1944 году помимо Лондона и Антверпена были подвергнуты обстрелу еще тринадцать городов: Норвич (43 ракеты), Льеж (27), Лилль (25), Париж (19), Туркуэн (19), Маастрихт (19), Хасселт (13), Турнэй (9), Аррас (6), Камбрэй (4), Монс (2), Дьест (2), Ипсвич (1).

Главный специалист НПО “Энергомаш” им. академика В.П. Глушко, Вячеслав Рахманин следующим образом характеризует “A-4”: “По своим техническим характеристикам ракета “А-4” была уникальным научно-техническим достижением, никто в мире даже близко не подходил к реализации такой мощной ракеты. <…> И если в военном отношении ракета “А-4” практически не оказала серьезного влияния на ход войны, в научно-техническом плане ее создание стало выдающимся достижением немецких специалистов, получившим признание у специалистов всех стран, впоследствии создававших ракетное вооружение. Создание конструкции самой ракеты “А-4”, а также промышленной структуры для ее производства и войсковых частей, осуществлявших эксплуатацию, стало мощным катализатором мирового прогресса в ракетостроении, послужило толчком для дальнейшего развития фундаментальных и прикладных наук. <…> Укажем лишь на один пример: тяга “А-4” составляла 25 (по другим данным 27 тс – А.К.) тс, в то время как самый мощный ЖРД в СССР имел тягу не более 1,5 тс ”.

Успехи немцев в развитии ракетной техники оказались для победителей просто ошеломляющими. Крайне характерна реакция специалистов, которые, впервые увидев “A-4”, не могли поверить в то, что в 40-е годы возможно существование столь совершенной ракеты. Один из талантливейших конструкторов В.Ф. Болохвитинов не мог поверить, что в условиях войны немцам удалось создать столь мощный ракетный двигатель.

Надо отдать должное – в Третьем Рейхе к 1945 году удалось создать практически весь спектр управляемого ракетного оружия! И хотя многие образцы не были доведены до серийного производства, именно они впоследствии послужат основой для развития мирового ракетостроения!

В распоряжении американцев оказался научно-инженерный и руководящий состав немецкого ракетного проекта во главе с генерал-лейтенантом Вальтером Дорнбергером и штурмбанфюрером СС Вернером фон Брауном.

Теперь американцам как никогда становится очевидным колоссальное отставание Америки в области ракетостроения. С этого момента их главной задачей становится не создание собственных ракетных технологий, а воспроизведение результатов, достигнутых немецкими конструкторами. Все силы брошены на освоение чужого опыта.

В рамках секретной программы “Overcast” (“Облака”), военным командованием в условиях повышенной секретности было интернировано, а затем вывезено в США около 500 немецких специалистов в области разработки ракетной техники, а также богатейшие технические архивы ракетного центра в Пенемюнде. В том числе, чертежи и результаты разработки новейших ракет от “А-5” до “А-10”, среди них и двухступенчатый вариант МБР “А-9/А-10” с запланированной дальностью полета более 4000 километров!

Помимо этого в США было вывезено более 100 готовых к использованию ракет “А-4”, а также множество разрозненных ракетных блоков, узлов, агрегатов.

К концу июля 1945 года на испытательный полигон Уайт-Сэндс было доставлено 300 вагонов с агрегатами и деталями ракет “A-4”.

К 1946 году Управление объединенной разведки при Пентагоне приняло решение продолжить вербовку нацистских ученых. Однако эмигрантские законы США запрещали въезд в страну бывших немецких партийных чиновников. Поэтому президент Трумэн, в условиях строжайшей секретности, развернул еще более масштабную программу “Paperclip” (“Канцелярская скрепка”). Примечательно, что составление списка специалистов, подлежавших вывозу в США, было доверено, состоящему на службе в Управлении Стратегических Служб США В. Розенбергу, возглавлявшему ранее научный отдел в техническом управлении СС.

В сентябре 1947 года программа “Paperclip” была официально закрыта, однако на самом деле ее заменили “программой отрицания”, настолько секретной, что уже сам Трумэн не знал о ее существовании! В рамках этой программы тысячи бывших специалистов Третьего Рейха (многие из них с весьма “запятнанной” репутацией) получили доступ в США и приняли участие в секретных аэрокосмических и оборонных проектах.

Программа была свернута только в 1973 году, до этого момента какие-либо упоминания о немецких специалистах в средствах массовой информации были категорически запрещены.

В числе немецких специалистов интернированных в США оказались: Вернер фон Браун (технический деректор Ракетного центра в Пенемюнде); В. Дорнбергер (руководитель Ракетного центра в Пенемюнде); А. Буземанн (крупнейший специалист в области газовой динамики и аэродинамики больших скоростей); В. Георгии (директор института планеризма, член президиума Академии авиации); К. Дорнье (основатель фирмы “Дорнье”); Э. Зенгер (разработчик концепции первого в мире воздушно-космического самолета); А. Липпиш (известный авиаконструктор, создатель “Me-163”, разработчик первых сверхзвуковых самолетов); В. Мессершмитт (вице-президент Академии авиации, председатель правления Авиационного научно-исследовательского центра (Мюнхен), глава фирмы “Мессершмитт”); Л. Прандтль (директор института гидроаэродинамики, член президиума Академии авиации, всемирно известный ученый в области аэродинамики и теплообмена); К. Танк (известный авиаконструктор, технический директор фирмы “Фокке-Вульф”, вице-президент Академии авиации); Г. Фокке (известный авиаконструктор, один из основателей фирм “Фокке-Вульф” и “Фокке-Ахгелис”); Э. Хейнкель (глава фирмы “Хейнкель”); Г. Шлихтинг (руководитель аэродинамического отделения Высшей технической школы (Брауншвейг); Ф. Шмидт (ведущий специалист в области создания турбореактивных двигателей); Т. Цобель (руководитель отделения больших скоростей НИИ авиации).

Таким образом, в распоряжении США оказалась элита немецкой авиационной науки и техники.

Захваченных немецких специалистов в области ракетостроения в сентябре 1945 года разместили недалеко от Форт-Блисса (Техас). В 1950 году немецкую группу фон Брауна переводят в армейский центр в Хантсвилле (Алабама). Именно здесь этой группой была разработана первая “американская” ракета “Redstone” (она же “Jupiter-A”), являвшаяся прямым потомком “А-4”, а также был создан носитель “Jupiter-C”, с помощью которого 31 января 1958 года был выведен на орбиту первый американский искусственный спутник “Эксплорер-1”. Здесь же располагается отдел перспективных исследований, в котором также работают немецкие специалисты. В этом отделе работал и учитель Вернера фон Брауна, один из основоположников современной ракетно-космической техники -– Герман Оберт. Специально для него был создан сектор, главной задачей которого было исследование основных тенденций развития ракетной техники и определение перспективных направлений.

Именно с центром в Хантсвилле, где в 50-х и 60-х годах ведущую роль играют бывшие сотрудники Пенемюнде, связаны основные достижения американской космической техники (вплоть до ракеты-носителя “Сатурн-5”, и космических кораблей серии “Аполлон”).

Из наиболее известных немецких специалистов в зоне влияния англичан оказались: Г. Вальтер (главный конструктор авиационных ЖРД, глава двигателестроительной фирмы); братья Р. и В. Хортены (авторы самолетов, созданных по схеме “летающее крыло”).

Из кадровых работников Пенемюнде в распоряжении Советского Союза оказался один из главных помощников Вернера фон Брауна, ведущий специалист в области системы управления Гельмут Греттруп.

Первая группа советских специалистов, направленных в Германию для ознакомления с трофейной ракетной техникой, была сформирована из работников НИИ-1 наркомата авиапромышленности. В нее вошли Б.Е. Черток, А.М. Исаев, А.В. Палло и др. Эта группа еще до окончания войны, в двадцатых числах апреля 1945 года, прибыла в Германию и в начале мая посетила Пенемюнде. Ракетный центр был основательно разрушен, но даже его руины указывали, что размах проводившихся здесь работ намного превосходил самые смелые представления отечественных специалистов.

Ознакомившись на месте с положением дел, советские специалисты приняли решение организовать под руководством Б.Е. Чертока и А.М. Исаева институт “RABE” (“Raketen bau Entwicklung”" – “Строительство ракет”), состоящий из бывших сотрудников ракетного завода. А осенью 1945 года в Германии уже успешно функционировали предприятия под руководством В.П. Бармина, В.П. Мишина, В.И. Кузнецова и др. Прибывший в Германию с некоторой задержкой С.П. Королев также включился в работу, создав группу изучения эксплуатации ракет. Характерно, что именно в это время он делает окончательный выбор и посвящает всю оставшуюся жизнь созданию ракет дальнего действия и космической техники.

В феврале 1946 года все ранее созданные советскими специалистами предприятия в Германии были объединены в институт “Нордхаузен”. Директором института был назначен Л.М. Гайдуков, его заместителем и главным инженером – С.П. Королев. В “Нордхаузен” вошли три завода по сборке ракет “А-4”, институт “RABE”, завод “Монтания”, занимавшийся изготовлением двигателей для “А-4”, и стендовая база в Леестене, где осуществлялись огневые испытания, а также завод в Зондерхаузене, занимавшийся сборкой аппаратуры системы управления.

16 мая 1946 года приказом министра вооружений Дмитрия Устинова на базе артиллерийского завода № 88 был создан сверхсекретный Научно-исследовательский институт № 88 Министерства вооружений СССР (НИИ-88) – первая в Советском Союзе организация по созданию серийной ракетной техники. А уже 9 августа 1946 года С.П. Королев возглавил работы над отечественным аналогом “А-4”, получившим обозначение “Изделие № 1”.

Для решения всех организационных вопросов при Совмине СССР создается Специальный комитет по реактивной технике, председателем которого назначен Г.М. Маленков, а первым заместителем председателя – Д.Ф. Устинов. Спецкомитету поручалось “представить на утверждение председателю СМ СССР план научно-исследовательских и опытных работ на 1946-1948 гг.”.

Были также приняты решения о продолжении работ на территории СССР, и среди них: “Предрешить вопрос о переводе Конструкторских бюро и немецких специалистов из Германии в СССР к концу 1946 года”.

В рамках этого решения в Советский Союз перевезли около 200 наиболее ценных немецких специалистов (вместе с семьями) из института “Нордхаузен”. В их числе было 13 профессоров, 32 доктора-инженера, 85 дипломированных инженеров и 21 инженер-практик. Официально новый “немецкий институт” стал филиалом № 1 НИИ-88. Непосредственно за деятельность немцев отвечал профессор В. Вольф, в прошлом руководитель отдела баллистики в фирме Круппа. Отдельные направления работ возглавляли специалисты в области радиолокации – Ф. Ланге, аэродинамики – В. Альбринг, физики – К. Магнус, автоматических систем управления – Г. Хох и другие.

Группа С.П. Королева, входившая в отдел № 3 Специального конструкторского бюро (СКБ) НИИ-88, последовательно прошла все этапы освоения “А-4” – начиная с изучения на месте документации на прототип до его воспроизводства в отечественных условиях и летных испытаний. Для проведения испытаний был построен Государственный центральный полигон № 4 Министерства обороны, расположившийся неподалеку от населенного пункта Капустин Яр Астраханской области.

Первая серия, состоявшая из десяти опытных образцов “А-4” под индексом “Изделие Т” была собрана на опытном заводе НИИ-88 в Подлипках. И в октябре 1947 года на полигоне Капустин Яр был успешно проведен первый пуск опытной баллистической ракеты “А-4” отечественной сборки. Именно эта дата является днем рождения “большой” русской ракетной техники. До конца 1947 года на полигоне было запущено еще десять “А-4” как немецкой, так и советской сборки.

Пуски ракет осуществляла бригада особого назначения резерва Верховного Главнокомандования под командованием генерала Александра Тверецкого, сформированная на базе гвардейского минометного полка 15 августа 1946 года вблизи деревни Берка земли Тюрингия. Бригада подчинялась непосредственно командующему артиллерией Советской Армии. Это было первое в СССР войсковое подразделение, осуществлявшее пуски тяжелых ракет. Летом 1947 года личный состав бригады был переведен из Германии в СССР, на полигон Капустин Яр, где приступил к испытаниям.

10 октября 1948 года на полигоне Капустин Яр был проведен успешный пуск первой ракеты “Р-1” (советской копии “А-4”) с максимальной дальностью 270 км. Через четыре года отечественный аналог “A-4” (“Р-1”, другой индекс – “8А11”) принимается на вооружение Советской армии, что было оформлено в виде совершенно секретного постановления Совета министров СССР от 25 ноября 1950 года. Серийное производство “Р-1” было налажено в Днепропетровске, и летом 1952 года СССР имел уже четыре бригады особого назначения РВГК, вооруженные этими ракетами. Вслед за “Р-1” появился усовершенствованный вариант “русской ФАУ” – ракета “Р-2”, поступившая на вооружение в 1953 году (в том же году ракеты “Р-2” были переданы Китаю). Дальность полета “Р-2” составляла 600 км – в два раза больше, чем у “Р-1”.

В августе 1950 года выходит правительственное постановление об упразднении “немецкого” филиала НИИ-88 и возвращении депортированных немецких специалистов на прежнее местожительство.

С помощью немецких ученых советские специалисты, работая над “Р-1” и “Р-2”, приобрели бесценный опыт, в том числе в области налаживания технологии ракетного производства. Этот опыт позволил коллективу С.П. Королева уже без помощи немецких коллег в рекордно короткие сроки разработать и запустить в серию оснащенные ядерными боевыми частями оперативно-тактическую (“Р-11”), стратегическую средней дальности (“Р-5”) и межконтинентальную (“Р-7”) баллистические ракеты. А “Р-7” в свою очередь послужила исходной моделью для создания космических ракет-носителей семейства “Спутник”–“Восток”–“Союз”…

Любопытный момент – немецкие специалисты, работавшие на Западе, положительно оценивали преемственность отечественных и немецких ракет. В то время как “самостоятельное” фантазирование американцев их явно удручало.

Для интересующихся подробностями советских секретных “миссий”, занимавшихся поиском и исследованием немецких высоких технологий, приводим следующую ссылку на сайт, где представлены крайне любопытные документы , проливающие свет на отечественную механику этого увлекательного процесса.

Как это ни странно, но именно проект “А-4” сыграл роковую роль для военной экономики Германии. Альберт Шпеер предоставил для производства ракет “А-4” более половины производственных мощностей страны, в то время как войска отчаянно нуждались в горючем, и в то время как союзники бомбили заводы по производству азота и прочие жизненно важные центры снабжения! Проект “А-4” посягнул на производственные мощности авиационной промышленности Германии: существенное сокращение выпуска электрооборудования, начиная с лета 1943 года, подкосило производство новейших истребителей; проект нанес серьезный ущерб производству субмарин и радаров, поглощая большую часть запасов жидкого кислорода. Возможно, самый серьезный удар был нанесен программе по производству зенитного управляемого реактивного снаряда (о чем мы уже говорили выше). Проект “А-4” оттянул на себя самые ценные ресурсы военной экономики, вызвав острое недофинансирование прочих отраслей военной промышленности.

Почему же столь проницательный военный экономист, как Шпеер, допустил, чтобы под проект “А-4” были выделены такие огромные ресурсы? Ведь как мы знаем, в военном отношении “А-4” практически не оказала серьезного влияния на ход войны?

Многое становится понятным, если обратить внимание на то примечательное обстоятельство, что вес боевой части “А-4” как и “V-1” (составлявший, как мы уже знаем, до одной тонны), проектировщикам ракет указывался химиками и… физиками-ядерщиками.

Действительно, было бы странно, если бы многократно заявлявшее об “оружии возмездия” руководство Третьего Рейха, имело в виду всего лишь тонну обычной взрывчатки или пусть даже и триалена.

Посетивший исследовательский центр в Пенемюнде в марте 1939 года Адольф Гитлер, в сентябре того же года на митинге в Данциге заявляет о том, что скоро наступит время, когда Германия использует такое оружие, которое не смогут применить против нее.

Речь идет отнюдь не о химическом оружии, которое к тому моменту уже имелось в распоряжении ряда стран.

Таким образом, мы имеем достаточные основания, для того чтобы предположить, что в Третьем Рейхе существовали планы, в соответствии с которыми баллистическую ракету “А-4” (а возможно и крылатую ракету “V-1”) предполагалось оснастить атомной боеголовкой. Заметим, что только в этом случае действия Шпеера получают сколько-нибудь разумное объяснение.

И, возможно, именно в этом контексте следует понимать слова Муссолини, сказанные уже обреченным дуче 24 июля 1943 года перед Верховным советом фашистской партии: “Вы все не правы. Существует великая тайна, раскрыть вам которую я не имею права. Помните, что фюрер располагает грозным оружием. Используя его, он может мгновенно предотвратить любые попытки создания второго фронта в Европе. Он сделает это в любую минуту, когда ему заблагорассудится. А вы – нападая на меня, вы подписываете свой смертный приговор!”.

В пользу этой версии говорит информация, прошедшая в 1943 году по каналам английской разведки, о создании немцами ракеты с дальностью полета до 500 миль, оснащенной атомной боеголовкой. Еще одно донесение, информировало об испытании такого рода оружия в… Балтийском море! В донесении приводилось свидетельство шведского инженера, который видел “остров, полностью стертый с лица земли”.

Сведения, полученные английской разведкой, поразительным образом совпадают с утверждением Райнера Карлша, согласно которому первое испытание экспериментального атомного заряда проводилось на острове (Рюген) в Балтийском море. Разночтение возникает лишь в вопросе датировки испытания – у Карлша фигурирует октябрь 1944 года, а данные английской разведки относятся к 1943 году!..

Рассматривая проект “А-4”, в интересующем нас свете, необходимо учитывать и то существенное обстоятельство, что процессу поточного производства, как указывает Д. Ирвинг, “препятствовало постоянное совершенствование конструкции ракеты”. Т.е. в процессе боевых действий происходила рабочая “обкатка” перспективного носителя. Надо отметить, что в результате количество “инцидентов” (взрывов в воздухе) существенно сократилось. Так при запуске из 266 ракет “А-4”, доставленных к пусковым установкам за последнюю неделю октября 1944 года, осечку дали только 14.

Однако самым серьезным аргументом в пользу нашего предположения является следующее обстоятельство – в 1944 году контроль за всеми высокотехнологичными военными разработками, в том числе и всеми видами секретного оружия (включая проект “А-4”), полностью перешел в ведение СС, в лице специального представителя Гиммлера, обергруппенфюрера СС и генерала Войск СС , который, как мы помним, курировал проект по созданию немецкого атомного оружия!

Полный текст статьи см. в Прикрепленном файле

Во время Второй мировой у немцев появились научно-технические достижения, полностью менявшие характер войны. Первый реактивный боевой самолет «Мессершмитт» Ме-262 обкатали 18 августа 1942 года, выпустив до конца войны 1930 машин. Кроме того, были и другие типы реактивных самолетов. Были еще ракеты разных классов. С 1943 года Германия топила корабли высокоточным управляемым - планирующей бомбой Fx-1400 (дальность 7 км, бронебойная боеголовка 320 кг) и противокорабельной ракетой Hs-293 (18 км, боеголовка 550 кг). Крылатая ракета Fi-103 («Фау-1») несла на дальность до 300 км 800 кг триалена (вдвое мощнее ТНТ), не уступая по силе взрыва американскому «Томагавку». Немцы выпустили по противнику 22329 Fi-103 стоимостью всего 3500 рейхсмарок за штуку. С 1943 года серийно выпускалась первая в мире баллистическая ракета А-4 («Агрегат-4»), известная как «Фау-2». По Лондону, Антверпену, Брюсселю и Льежу выпустили 6322 ракеты (38000 марок за штуку), каждая содержала 1 т триалена с дальностью стрельбы 330 км! Защиты от них не было: поднявшись на высоту 90 км, они били быстрее звука и появлялись внезапно, как гром среди ясного неба. В 1944 году они поднимались уже на высоту 188 км. Дозревала двухступенчатая А-9 дальнего действия для удара по США (первый успешный старт 27 января 1945 г.). Ракетоплан «Серебряная птица» в проекте мог летать на 23000 км, выходя в космос с бомбовой нагрузкой 8 т.

Ракетные центры

Главным центром разработки и испытания ракет был полигон Пенемюнде с численностью персонала около 15 тысяч человек, построенный в 1937 году на острове Узедом в Балтийском море. Командовал им талантливый ракетчик генерал Дорнбергер. Главным конструктором был знаменитый Вернер фон Браун. Здесь были стартовые позиции, бункера управления пуском, средства контроля по всей трассе полета, гигантские стенды для огневых тестов на тягу от 100 кг до 100 т, крупнейшие в Европе аэродинамическая труба и завод жидкого кислорода, суперсовременные по тем временам КБ.

17 августа 1943 года 597 английских «Ланкастеров» сбросили на объект 1500 т бомб.Немцам удалось сбить 47 из них, но 735 человек погибли, в т. ч. главный конструктор ракетных двигателей д-р Тиль и другие ведущие специалисты. Но полигон продолжил работу, и 29 октября 1944 года Дорнбергер и фон Браун получили от фюрера Рыцарские кресты с мечами за эффективность ударов А-4 на Западном фронте.

Производство ракет - завод «Дора-Миттельбау» - находилось под землей в центре Германии, горном районе вблизи г. Нордхаузен/Тюрингия. В горе Кокштайн силами пленных были прорублены четыре сквозные штольни длиной 3 км, соединенные 44 поперечными штреками; каждая была отдельным сборочным производством. Поезд заходил в нее с одной стороны с сырьем и выходил с другой стороны с готовой продукцией. В двух штольнях с 1942 года серийно выпускались турбореактивные двигатели БМВ-003 и ЮМО-004. В третьей с 1943 года шло массовое производство «Фау-1». В четвертой, шириной 15 м и высотой 25 м, делали ракеты А-4.

Восточный фронт разваливался; 14 февраля 1945 года в Пенемюнде стартовала последняя ракета. Все оборудование и архивы упаковали в ящики с индексом EW («Электротехнический завод»). Автоколонны и эшелоны увезли ценный груз с острова в Тюрингию. Уникальная техника и результаты 13 лет работы были спрятаны в штольнях завода «Дора» и калийных шахтах. Главные ракетчики во главе с Дорнбергером и фон Брауном ушли в Альпы, персонал разбежался. Но завод продолжал работать на полную мощность до мая 45-го, производя до 35 ракет в день.

«Охотники за головами»

Разгромленной репрессиями 37 года советской разведке можно простить ее неведение размаха нацистских работ. Но и западные спецслужбы проморгали тайну, о которой знали десятки тысяч немцев. Заказы выполняли десятки фирм. Ракеты взлетали уже с 1940 года. Лишь в 43-м французы создали спецслужбу «Марко Поло» для разведки высоких технологий Третьего рейха. Информация передавалась США и Великобритании. А те вскоре и сами начали охоту за секретами рейха, пустив в авангарде своих войск спецгруппы для захвата «железа» и специалистов по ракетам и авиатехнике.

В ноябре 1944 года объединенный комитет начальников штабов США создал «Комитет промышленно-технической разведки» с целью поиска в Германии технологий, «полезных для послевоенной американской экономики». Спецотдел разведки ВВС по сбору и анализу авиатехнической информации (Air Technical Intelligence, ATI) составил список немецких самолетов, которые требовалось захватить. Мобильные вооруженные подразделения, включавшие пилотов/техников, разыскивали и эвакуировали технику, персонал, архивы. Операцию назвали LUSTY (Luftwaffe Secret Technology, «Секретная технология люфтваффе»).

Вывозом немецких ракетчиков для работы в США занялось в рамках секретной программы Overcast («Облачность») управление стратегических служб. Одной из целей было недопущение утечки новых технологий в СССР. Американские СМИ рассекретили программу, заклеймив ее как «ввоз в страну нацистских преступников», и в марте 1946 года операцию переименовали в Paperclip («Скрепка»). Чтобы обойти Ялтинское, Потсдамское соглашения и запрет на въезд в США тех, кто был классифицирован как «угроза безопасности», для пленников писались фальшивые биографии, из их досье изымалось членство в нацистской партии, участие в преступлениях рейха. Нацисты прошли по бумагам как «жертвы нацизма». Тысячи людей приняли участие в секретных проектах США.

В 1947 году «Скрепку» официально закрыли, на деле заменив ее «программой отрицания», настолько секретной, что даже президент Трумэн о ней не знал. Последнего ученого по ее линии вывезли из Германии в середине 50-х гг. Программу свернули лишь в 1973 году, а до того времени были категорически запрещены любые упоминания о немецких специалистах.

Англичане не отставали. У них расчленением немецкого ВПК занимались: «Подкомитет задач британской разведки» (BIOS - British Intelligence Objectives Sub-Commitee), подчиненный кабинету министров, в него вошли люди от минобороны и MI-16 - управления по разведдеятельности в науке; «Агентство сбора технической информации в полевых условиях» (FIAT - Field Information Agency Technical) - англо-американский штаб военной разведки, составивший перечень ценных объектов, документов и лиц Третьего рейха.

Трофеи союзников: техника

Чувствуя свое колоссальное отставание, янки развернули настоящую охоту за технологиями и их носителями. Они шли на масштабные войсковые операции, занимая важные объекты до подхода русских. Так, 1-я армия США вошла в Нордхаузен, несмотря на то, что он находился в советской зоне оккупации. Янки отобрали и вывезли более 100 снаряженных ракет А-4, готовых к использованию. В июле они были уже на полигоне Уайт-Сэндс, Нью-Мексико, став основой ракетной программы США. 21–31 мая последовал 341 вагон «ракет россыпью»: 50 боеголовок, 115 приборных/127 топливных отсеков, 100 рам двигателя, 90 комплектов хвостовой части, по 180 баков для кислорода/спирта, 200 турбонасосов, 215 двигателей, документация, оборудование. Отбирали только работающие агрегаты, проверяя их на испытательных стендах. Правда, потом столкнулись с проблемой: войска гребли все подряд, и в этой мешанине было не разобраться. Но тут за океан прибыли отловленные немецкие ракетчики и «показали, как собирают
ракеты».

Самолеты свозили по воздуху и по земле в порт Шербур/Франция. В распоряжении США оказались следующая реактивная техника и документация на нее:
- истребитель «Мессершмитт» Me-262;

- ракетный истребитель «Мессершмитт» Ме-163;
- средний бомбардировщик «Арадо» Ar-234 со скоростью и высотой полета, делающими перехват невозможным. Союзники сбили всего 4 машины;
- истребитель с изменяемой геометрией крыла «Мессершмитт» P-1101;
- 4-моторный бомбардировщик «Юнкерс» Ju-287 с крыльями прямой/обратной стреловидности и скоростью 800 км/ч;
- самолет DFS-346 (скорость М=2, потолок 35 км);
- перехватчик «Фокке-Вульф» Fw-Triebflugel с вращающимся вокруг фюзеляжа трехлопастным ротором с ПВРД на концах лопастей;

- самолет «Липпиш» Р-16 «летающее крыло» (скорость М=1,85). Лишь в 1959 году США построят свой сверхзвуковой бомбардировщик «Конвэйр», такой же треугольный и бесхвостый;
- сверхзвуковой истребитель-«бесхвостка» Н XIII b братьев Хортенов;

- перехватчик «Хейнкель» Не-162. Его планировали производить по 4000 машин в месяц. В шахтах под Веной обнаружили завод, где в разной стадии готовности находилось более 1000 самолетов. Начав выпуск в январе 45-го, до конца войны фронту дали 120 машин, еще 200 проходили заводские летные испытания;
- «Хортен» Но-229, первый истребитель-бомбардировщик схемы «летающее крыло» с двумя двигателями, один из самых удивительных проектов Второй мировой. 12 марта 1945 г. вышел первый серийный образец, захваченный американцами. Он попал в руки Джона Нортропа, и мы сегодня без труда узнаем его в очертаниях B-2 Northrop Spirit - самого дорогого в мире бомбардировщика «стэлс».

Всего операция LUSTY собрала 16280 единиц техники, 2398 из них было отправлено в США на борту английского авианосца Rapier. В августе 45-го добычу, как и 86 немецких авиаинженеров для ее обслуживания, доставили в Ньюарк и далее на авиабазы Райтфилд, Огайо и Фрименфилд, Индиана. Был сохранен минимум один целый экземпляр каждого самолета, прочее разбирали для изучения. Изъятие технологий приобрело столь колоссальный размах, что шеф разведки ВВС генерал Мак Дональд писал: «Предполагаем расширить поле деятельности технической разведки в десятки раз».

Трофеи союзников: специалисты

Добычей было не только «железо». В солнечном мае 45-го советские солдаты дрались насмерть в Берлине, а союзники собирали ценнейшие трофеи. За океан была вывезена элита немецкого авиастроения: В. Георги (директор Института планеризма), Э. Зенгер (разработчик ракетоплана), А. Липпиш (создатель Me-163 и других новинок), Л. Прандтль (директор Института гидроаэродинамики, профессионал в области аэродинамики и теплообмена), К. Танк (технический директор фирмы «Фокке-Вульф»), Г. Шлихтинг (шеф-аэродинамик Высшей технической школы), Ф. Шмидт (главная голова в области создания турбореактивных двигателей), Т. Цобель (шеф отдела больших скоростей НИИ авиации), Г. Фокке (основатель фирм «Фокке-Вульф» и «Фокке-Ахгелис»), К. Дорнье (глава фирмы «Дорнье»), В. Мессершмитт (глава фирмы «Мессершмитт»), Э. Хейнкель (глава фирмы «Хейнкель»).

А Вернер фон Браун уже в 1944 году начал накапливать самые ценные документы по своей работе. Уходя с Пенемюнде, он решил выходить на американцев вместе с командой (492 инженера и конструктора). Закладку тюрингских схронов с ракетным архивом, комплектующими для А-4 и уникальным оборудованием также делали с расчетом их передачи американцам до того, как это найдут русские. Затаившись в гостиницах и казармах в Пайтинге/Бавария, стали ждать; 2 мая говоривший по-английски Магнус фон Браун, брат конструктора, был послан навстречу американцам. Это намного упростило операцию «Скрепка». В распоряжении США оказалась элита немецкого ракетного проекта и техническая документация по всем ракетам, в т. ч. новейшим от А-5 до двухступенчатой А-9/А-10 с дальностью 4000 км!

Первые 127 инженеров-ракетчиков прибыли в Штаты уже в августе 45-го. Сам фон Браун с шестью ближайшими соратниками был доставлен самолетом 18 сентября. К концу года пароходом прибыли остальные, как «специальные сотрудники военного департамента», и воссоединенная команда в ускоренном темпе продолжила прежние работы.

Названые «скрепочными парнями» (Paperclip Boys), они поставили на ноги ракетную отрасль США, за что вместе с семьями получили гражданство.
У англичан силовым захватом секретов занимался 30-й штурмовой отряд - мобильная группа королевских ВМС. Его командиром был помощник шефа разведки ВМС, коммандер Ян Флеминг, автор 14 романов о Джеймсе Бонде. Известный зверским отношением к немецкому населению отряд мчался вперед, занимая объекты ВПК, прежде чем их успевали уничтожить немцы или захватить русские. Позже эту группу «из разного сброда войск морской пехоты» приструнили, подчинив «Подразделению Т» (T-Force, Target-Force), чьей задачей было «обнаружение и обеспечение безопасности представляющих интерес объектов, пока они не будут вывезены».

«Наводки» готовил Флеминг, его списки целей для захвата называли Fleming’s Black Books («черные книжки Флеминга»). T-Force увеличилось до 5000 человек, но работало хуже американцев. Основной причиной была острая нехватка данных. Так что просто выгребали все возможное. Тем не менее удалось захватить лаборатории ВМС в Киле с проектами суперсовременных подлодок и торпед с совершенно новыми двигателями на основе пироксидов. Им достались Г. Вальтер (главный конструктор авиационных ЖРД) и братья Хортены («летающее крыло»). Важные трофеи взяли в концерне «Крупп».

«Таран Паттона»

Потроша немцев, янки попирали все союзнические обязательства, лишь бы к русским попало как можно меньше секретных технологий и их носителей. Тон задавал ярый русофоб генерал Паттон: «Мы не способны понимать русских, и у меня нет особого желания понимать их, не считая понимания того, какое количество свинца и железа требуется для их истребления». В середине апреля 45-го его танки ворвались в г. Фридрихроде в советской зоне оккупации и вывезли авиазавод Gothaer Waggonfabrik, выпускавший уникальный «Хортен» Но-229. 6 мая, наплевав на соглашение между чешским правительством и СССР, он послал танки в г. Пльзень в советской зоне и неделю вывозил с заводов «Шкода» технику и документацию, пока их не вытеснила Красная Армия.
Доставалось и «младшему брату». У. Фаррена, директора НИИ в английском Фарнборо, больше месяца не пускали на заводы «Мессершмитт», вывозя все потенциально интересное. Попав туда лишь в июле 45-го, Фаррен нашел пустые полки.

Из будущей французской зоны оккупации вывезли все нужное, не дав никому даже пикнуть.

Пока русские добивали огрызающегося врага, союзник вывозил военные НИИ и КБ с востока на запад Германии, сосредоточившись на Саксонии и Тюрингии, которые с 1 июля должны были войти в советскую зону оккупации. Группы со списками в руках шерстили зону, «эвакуировав» 1800 инженеров и техников. Этих людей заключали в центры допросов типа Dustbin («Мусорный ящик») и допрашивали месяцами. За океан взяли лишь часть из них. Остальных поселили в сельской местности Западной Германии без работы и с приказом дважды в неделю являться в полицию для контроля, объявив, что освободят «лишь после того, как все заинтересованные службы удовлетворятся полученной от них информацией».

Были и иные эпизоды: русские штурмовали Берлин, а американцы радовались, что не надо лезть под пули в последние дни войны. Но для разведгруппы T-Force № 6860 отдельного отряда штаба VI армейской группы (6860 th Headquarters Detachment Intelligence Assault Force („T“ Force), Headquarters 6 th Army Group) это срывало задание: первыми попасть на указанные им немецкие объекты и захватить там все ценное. Берлин пал, и разведчиков ждал приятный сюрприз - их цели стояли нетронутыми. Никто даже не пытался вломиться в Патентное бюро, куда немедленно вызвали техническую группу с микрофильмирующей аппаратурой. «У русских не было ничего подобного T-Force», - сказали простые офицеры американским же следопытам-любителям, искавшим редчайший нарукавный шеврон, который за всю войну носили лишь полсотни бойцов разведгруппы № 6860.

Русские трофеи

Советская разведка знала об «оружии возмездия» от своего агента гестаповца Вилли Леманна, курировавшего режимные предприятия. Но считалось, что главную угрозу это оружие представляет для англичан. По их наводке русские в июне 44-го силами партизан «изучили» секретный ракетный полигон в Польше. После прихода туда Красной Армии Черчилль просил разрешения на приезд своих специалистов - и им показали все необходимое. Изучение найденных частей огромных ракет русских сильно озадачило. Тревоги прибавило подробное описание сооружений, стартовых установок и работ в Пенемюнде, сделанное группой военнопленных летчика Девятаева, бежавшей оттуда 8 февраля 1945 года на захваченном самолете. Названные точные координаты позволили успешно отбомбиться по объекту, принудив немцев к эвакуации. Обломки ракет, данные разведки, скупые сообщения англичан, показания немногих осведомленных пленных - все это позволило составить картину нацистских работ по ракетам дальнего действия. Но с созданием трофейной «ракетной» команды русские опоздали, прибыв в Пенемюнде лишь в конце апреля 45-го. Выдающийся ракетчик генерал Гайдуков в обход Берии пробился к Сталину, уговорив его направить в Германию группу по изучению трофейных ракет (Королев, Глушко, Черток - всего 20 конструкторов, бывших «врагов народа»). Прибыв в форме военных инженеров и под чужими фамилиями, они в первую очередь стали разбираться с заводом «Дора».

В то время как янки вывозили немцев за океан, русские делали все, чтобы удержать их в Германии, привлекая к сотрудничеству. Бургомистру Нордхаузена поручили собрать людей, работавших на ракетном комплексе. Конечно, это не были светила науки и техники, но без них возобновить работу было невозможно. И еще была нужна «мозговая извилина», настоящие спецы. Голь на выдумку хитра: гайдуковцы организовали свою службу «увода» немецких коллег из американской зоны. В группе единственным военным был самый молодой, старший инженер-лейтенант Василий Харчев. Вот ему-то и поручили создать из немцев агентуру, искать нужных людей и переманивать их до отправки в США. Под эту работу («Операция Ост») старлей получал трофейные часы, деликатесы, коньяк и русскую водку, за которые у американцев можно было элементарно выкупить нужного человека из-под стражи. Со штабом дивизии договорились. Он по заявкам Харчева открывал и закрывал в нужных местах границу между зонами. И людей скоро насобирали. Правда, из русских «трофеев» никто прежде не работал ни в Пенемюнде, ни в Нордхаузене. В первую же неделю на русских ракетчиков вышла жена Гельмута Греттрупа, заместителя фон Брауна по электронике и системам управления. Сидя у американцев под стражей, он хотел знать, что предлагают русские, просил поторопиться, так как его готовили к отправке в США. Через три дня удалось вывезти в советскую зону его, жену и двоих детей. Хотели захватить самого фон Брауна. Но его берегли как зеницу ока.

В Пенемюнде оснащение и даже станки сборочного цеха были немцами увезены или взорваны. С «Доры» американцы вывезли все ракетное оборудование; обычные станки и оснастку богатые охотники за секретами оставили, как и разрозненные фрагменты А-4 (их хватило на 10 ракет). Удалось собрать различную наземную оснастку, установщики ракет, цистерны с горючим и т. д. Выжившие заключенные спасли от вывоза новенькую гиростабилизированную платформу, «сердце» управления ракетой - и фирма «Карл Цейс» сумела ее воспроизвести. В DVL - НИИ «Люфтваффе» в Берлине было собрано исследовательское оборудование. СССР достался один целый вертолет «Флеттнер» Fl-282, он использовался на кафедре вертолетостроения МАИ; ЗУР Wasserfall; реактивный шестидвигательный Ju-287 V3, на его основе создали советский аналог «Проект-140».По управляемым ракетам ПВО стал работать «Институт Берлин», созданный на базе ранее разрозненных групп. В г. Дессау таким же методом собрали специалистов для работы на заводах Юнкерса. Лишь атомщики сразу вывезли в Союз небольшую группу ученых.

«Институт Нордхаузен»

Работы на пепелище нацистского ракетостроения были даже расширены. В секретных учреждениях вместе работали русские и немцы. В августе 45-го в г. Блейхероде возобновил разработку систем управления «Институт RaBE» (RaketenBauEntwicklung - «Разработка строительства ракет»). Греттруп скептически оценил немецких сотрудников института. Но оказалось, что все они - профи высокого класса, работающие не за страх, а за совесть. Специально для него создали «Бюро Греттрупа», поручив сначала подробнейший отчет о работах в Пенемюнде, а потом и восстановление узлов ракет. Осенью на ракетных филиалах уже работало несколько тысяч сотрудников. Завод в г. Клейн-Бодунген восстановил сборку А-4 из брошенных американцами деталей, но не было начинки (двигатели, турбонасосы, приборы управления).

В феврале 1946 года все объекты собрали в объединение по разработке/производству ракет А-4 - «Институт Нордхаузен» (директор генерал Гайдуков, главный инженер Королев). В него вошли: «Институт RаBE»; три сборочных завода; завод «Монтания» (изготовление двигателей и турбонасосных агрегатов); стендовая база Леестен; сборка систем управленияв г. Зондерхаузен; КБ «Олимпия» (восстановление документации и технологического оборудования). Параллельно со сборкой А-4 в Германии была освоена их сборка в СССР («изделие Т»). Отдельным подразделением в институт вошло «Бюро Греттрупа», начавшее работу по ракетам большой дальности и системам управления высокой точности. Сложился сильный коллектив: В. Вольф (баллистика), Х. Пайзе (термодинамика), Ф. Ланге (радиолокация), К. Блазиг (рулевые машины), В. Альбринг (аэродинамика), К. Магнус (гироскопы), Г. Хох (автоматические системы управления).

Узнав об американской операции «Скрепка», Москва 17 апреля 1946 года приняла решение эвакуировать ракетное производство в Союз. Вместе с русскими выехали и наиболее ценные немецкие специалисты вместе с семьями: 13 профессоров, 32 доктор-инженера, 106 инженеров. Вначале они работали в ракетных НИИ в Химках, Монино и Подлипках, а потом их собрали в закрытом городке на острове Городомля (озеро Селигер), где они стали филиалом № 1 ракетного НИИ-88. Пленными они не были, хотя жили за колючей проволокой и не могли свободно покидать территорию. В августе 1950 года вышло постановление о прекращении работ по ракетам силами немецких специалистов и отправке их в ГДР.

Дальнейшее развитие А-4

Группа Королева прошла все этапы освоения А-4 от изучения ее на месте до летных испытаний в Союзе, запустив до конца 1947 года 10 ракет немецкой и советской сборки. Вклад немецких специалистов в становление СССР как космической державы ощутим. С их помощью был наработан бесценный опыт. Это позволило уже самостоятельно в рекордно короткие сроки разработать и запустить в серию оснащенные ядерными БЧ баллистические ракеты: оперативно-тактическую Р-11, стратегическую средней дальности Р-5 и межконтинентальную Р-7; заложило основу создания ракет-носителей «Спутник», «Восток», «Союз». Но не надо забывать, что с самого начала СССР делал ставку на самостоятельные разработки, подготовку собственных специалистов, и потому ни один из немецких проектов не был реализован. Слежение за работой группы позволяло с большой степенью вероятности знать, как идут дела у противника за океаном, ведь «русские» и «американские» немцы мыслили одинаково. А там все не очень складывалось, ибо к делу подошли принципиально иначе. Простое «выкачивание чужих мозгов» развращает. Янки слишком положились на результаты немецких конструкторов. И это четко отразилось в результатах начавшейся «ракетной гонки»: у Королева «Семерка» (МБР Р-7) стартовала раньше, летала дальше и несла большую полезную нагрузку, чем американский аналог Atlas. И с запуском спутника фон Браун тоже отстал. Кстати, немцев весьма удручало «фантазирование» американцев: их вторая ступень ракеты Bumper-WAC выглядит нелепой и лишней на фоне первой ступени, созданной в Третьем рейхе.

1 часть

На фоне износа основных фондов российской промышленности, энергетики, транспорта, сельского хозяйства и армии, возникает необходимость форсированного укрепления экономики, потребность в смене поколений техники и технологии в большинстве отраслей народного хозяйства. В настоящее время возрастает значимость развития отношений такими странами, как Германия, которая обладает высокими технологиями и другими инновационными средствами. В связи с этим, все более растущий интерес вызывает история российско-германского сотрудничества.

«Пострапалльское сотрудничество» 1933-1938 гг.

В результате сложившейся после первой мировой войны системы мирового устройства, СССР и Германия долгое время находились в политической и экономической изоляции, выйти из которых стало возможно благодаря «рапалльскому сотрудничеству». Приход А. Гитлера к власти в Германии в 1933 году мог означать окончание тесного многостороннего сотрудничества двух стран. Возникла серьезная угроза экономической безопасности Советского Союза, т.к. Германия являлась тогда первым по значимости советским торговым партнером.

Несмотря на значительные успехи советского народного хозяйства, достигнутые за две первые пятилетки, от европейского и американского уровня отставала не только сама технология производственных процессов СССР. Более того, ряд наукоемких, высокотехнологических отраслей экономики, в которых наука выполняет функции непосредственной производительной силы, в СССР был недостаточно развит. Например, станкостроению «…не удалось освоить важнейших типажей станков». Качество производимой в СССР промышленной продукции не всегда удовлетворяло потребности потребителей. Технологический прорыв мог бы быть осуществлен, как за счет развития отечественных науки и технического производства, так и заимствования высоких технологий у ведущих капиталистических стран.

Эта ситуация учитывалась немецкой стороной в ее экономической политике по отношению к СССР. В закрытом докладе «Русского комитета германской экономики», подготовленном в октябре 1935 г, отмечалось: «Под давлением необходимости русская тяжелая промышленность …будет вынуждена в ближайшее время импортировать высококачественные германские изделия, которые высоко ценятся Советами». В докладе раскрывались и причины такой зависимости: «Освоение и копирование типов конструкций, имеющихся на мировом рынке, а затем дальнейшее усовершенствование их» - эти слова являются руководящими для советского машиностроения. Основная тенденция советской экономической политики состоит в том, чтобы ввозить стандартные типы заграничных станков с целью точного копирования и изготовления их на советских заводах». Торговый представитель СССР в Германии Д.В. Канделаки также отмечал, что в 1935-1936 гг. большинство объектов заказывалось германской промышленности в одном экземпляре, как образцы, для изучения и возможного копирования. Немецкие поставки, резко сократившись по сравнению с «рапалльским периодом», теряли свое инвестиционное значение и часто только информировали о состоянии германских технологий. По данным советской таможенной статистики и НКВТ, подобная тенденция отбора оборудования сохранилась вплоть до начала 1940 года.

Производство и конструирование высокотехнологичной продукции военного и «двойного» назначения в Германии было запрещено или ограничено статьями версальского договора. Примерно до 1933 года, поставки военного оборудования германскими компаниями осуществлялось, как правило, только через филиалы и дочерние фирмы в других странах. К примеру, концерн Карла Цейса использовал в этих целях N . V . Nederlandsce Instrumenten Compagnie и C . P . Goerz AG Wien und Bratislava . В 1933-1935 гг., при взаимодействии с компанией «Дешимаг» , по чертежам последней, в СССР была создана новая средняя подводная лодка. «В годы Великой Отечественной войны, подводные лодки типа «С» серий « IX » и « IX -бис», потопили 52 транспортных судна общим тоннажем 168 095 брт., 14 боевых кораблей и вспомогательных судов, повредили 9 транспортов и 6 кораблей».

До 1935 года экспорт германской высокотехнологической продукции был минимален, хотя ограничения на него стали смягчаться после прихода к власти национал-социалистов. Тем не менее, несмотря на существовавшие трудности политического характера, советским техническим специалистам в определенной мере удалось познакомиться со многими интересующими их вопросами. Для этого применялись самые различные способы: посылка в Германию представителей для изучения соответствующих отраслей производства и подписание контрактов на поставку отдельных образцов, заключение лицензионных договоров и соглашений об оказании технической помощи, а также использование «неофициальных» каналов для получения тех видов оборудования, которые немецкая сторона не желала продавать СССР.

Германские фирмы были настроены достаточно доброжелательно к сотрудничеству с советскими организациями. Так, в ответ на просьбу Уполномоченного наркомата тяжелой промышленности при торгпредстве СССР в Германии допустить двух советских инженеров к посещению заводов фирмы «Адам Опель» от 2 января 1934 года, немедленно был получен положительный ответ. «… Мы охотно готовы … показывать наш труд. Мы делаем это скорее, чтобы показать Вашим господам, как это происходит у нас в действительности, особенно после того, как мы заметили, к сожалению, что в сообщениях русских газет о немецких автомобильных заводах пишется некорректное и не соответствующее действительности».

В 1933-1934 гг. в Германии побывали конструкторы-моторостроители Харьковского паровозостроительного завода, занимавшиеся разработкой нового танкового двигателя. С немецкими техническими достижениями в этой области ознакомились Я.Е. Вихман и К.Ф.Челпан. А.А. Микулин изучал производство фирмы «БМВ» в сравнении с разработками «Роллс-Ройса», «Испано-Сюизы» и «Фиата». В результате этой работы была закуплена лицензия на производство в СССР двигателя «БМВ» мощностью в 500 л.с. Уже в 1934 году было развернуто производство среднего танка Т-28 с мотором этого типа.

Германскую авиационную промышленность осенью 1934 года изучал начальник Главного управления Гражданского воздушного флота И.Ф. Ткачев. Инженер Перминов исследовал прокатку стальной проволоки на заводах Круппа, о чем составил подробнейший отчет с указанием технологических особенностей производства и объемах используемых ресурсов. В сопроводительной записке к отчету указывалось, что он «…представляет собой практическую ценность для наших проволочно-прокатных заводов, как описание и сравнение работы заграничных заводов с нашими в смысле оборудования, производительности и себестоимости …Некоторые виды конструкций могут быть использованы для применения в наших условиях».

К середине 30-х годов перед Советским Союзом встала проблема производства судовой брони, необходимой для строительства крупнотоннажного военно-морского флота. Требовалось создать большие производственные мощности, освоить и наладить технологию. Так, для производства одной готовой броневой плиты весом около 70 тонн для линкора необходимо было отлить стальной слиток весом более полутораста тонн. После чего надо было эти слитки ковать при помощи прессов мощностью до 15 тысяч тонн. Советский Союз не обладал техникой отливки и ковки таких крупных слитков, не имел таких мощных прессов. Отлив стопятидесятитонных слитков был сложен и для заводов Круппа, обладавших более чем вековым опытом производства высокотехнологичных вооружений. Для изучения немецкого опыта производства стальной брони военного назначения в 1936 году в Германию была откомандирована группа советских специалистов под руководством И.Ф. Тевосяна.

Осенью же 1936 года январский запрет А.Гитлера на экспорт вооружений в Советский Союз был снят в связи с нехваткой сырья. Однако, учитывая данные, хранящиеся в архивах предприятий, поставлявших оборудование в СССР, можно утверждать, что этот запрет был достаточно формальным. Так, изделия, поставляемые теле-отделом Карла Цейсса не были непосредственно военными устройствами, но могли быть использованы в военных целях. Следовательно, экспорт изделий военного назначения мог быть разрешен и ранее конца 1936 года, согласно договору 1935 года. Кроме того, в связи с государственными постановлениями к особому договору о 200 миллионном кредите, после переговоров, начавшихся еще в 1935 году, уже в феврале 1936 года между предприятием Карла Цейсса и Советским Союзом был заключен договор о поставке дальномеров и перископов. Стоимость заказа по особому договору была около 1,9 миллионов рейхсмарок. Сроки поставки были эшелонированными, между июнем 1937 и июнем 1938 гг.

По данным Исторического архива Круппа, за 1936, 1937 и 1938 гг., эта фирма продала СССР товаров военного характера на сумму, соответственно, в 3,5; 0,3 и 1,3 млн. марок. В 1937 г. станкостроительная фирма «Карлсруэ Верке» продала в СССР 49 патронных станков на сумму 250 тыс. рейхсмарок. В мае 1937 года началась приемка у немецких производителей имущества для механизации аэродромной службы ВВС РККА на сумму 773 тыс. рейхсмарок. А в 1937/1938 отчетном году по общему объему товары военного назначения, поставленные предприятием Карла Цейса в СССР, превысили количество продукции гражданского назначения.

Высокие технологии представляют собой разработанные на основе передовых достижений науки и техники совокупности средств, процессов, операций, методов, с помощью которых входящие в производство элементы преобразуются в выходящие – современнейшие машины, механизмы и инструменты, навыки и знания. Как специфический товар, они участвуют в международных торгово-экономических отношениях путем передачи вещественных элементов, документации, обучения персонала и т.д. – В.Ж.

Подробнее см.: Ахтамзян А.А. Рапалльская политика. Советско-германские дипломатические отношения в 1922-32 годах. М., 1974 г.; а также Горлов С.А. Совершенно секретно: Москва-Берлин, 1920-1933. М., 1999.

Став главой правительства, Гитлер приступил к созданию нового государства, которое должно было олицетворять собой торжество арийской расы – Третьей империи (после Священной Римской империи германской нации и Второй Германской империи). Формально Конституция Веймарской республики не была отменена, но во многих своих положениях она перестала действовать. Государственный строй Третьего рейха определялся рядом основных законов. Один из них – Закон «Об устранении бедственного положения народа и государства» от 24 марта 1933 г. Согласно Закону, правительство было наделено законодательными правами. Оно могло издавать законы, противоречащие Конституции (только не затрагивать рейхстаг и рейхсрат). Закон должен был сохранять свое действие до 1937 г., но затем был продлен. В тот же день 24 марта был принят закон «О защите правительства национального возрождения от коварных посягательств». В соответствии с ним была запрещена Коммунистическая партия Германии (члены которой были обвинены в поджоге рейхстага – провокации, учиненной 27 февраля), а затем были распущены все профсоюзы. В июне 1933 г. под запретом оказалась уже Социал-демократическая партия Германии, а остальные партии объявили о самороспуске. К НСДАП присоединилась правая партия «Стальной шлем». В результате в Германии установилась однопартийная система. Особое положение нацистской партии в государстве было закреплено Законом «Об обеспечении единства партии и государства» от 1 декабря 1933 г. Партия объявлялась «носительницей государственной мысли и неразрывно связанной с государством». В соответствии с законом рейхсканцлер и одновременно фюрер единственной в стране партии получил право формирования состава рейхстага (по спискам, одобренным народом на плебисците) и назначения высших должностных лиц. Законот30 января 1934 г. предоставил имперскому правительству полномочия изменять Конституцию. Это формально позволило Гитлеру после смерти президента Гинденбурга (2 августа 1934 г.) сосредоточить в своих руках всю полноту власти: фюрер был объявлен рейхспрезидентом, рейхсканцлером и главнокомандующим армией в одном лице. Вождевой принцип был распространен теперь на все государство. Постановление рейхстага 1942 г. утвердило исключительные полномочия А. Гитлера как «вождя Нации, верховного главнокомандующего, главы правительства и высшего обладателя правительственной власти, верховного судьи и фюрера Партии единовременно».

Формально в Третьем рейхе продолжало сохраняться народовластие. При этом вместо представительной демократии нацистами насаждалась плебисцитарная (прямая) демократия. Впрочем, плебисциты проводились обычно по важным политическим вопросам. В частности, на плебисците немецкий народ высказывался по поводу выхода Германии из Лиги наций (1933 г.), по вопросу о президентских полномочиях рейхсканцлера (1934 г.), о присоединении Австрии (1938 г.). Значение же рейхстага вследствие роста законодательных полномочий правительства было сокращено. Само правительство подвергалось неоднократным структурным изменениям. Кабинет министров просуществовал до 1938 г. и превратился во вспомогательный совет при фюрере. Помимо общего совета были учреждены специальные советы: Тайный кабинет по внешней политике, Совет министров по обороне Рейха и др. В стране была создана разветвленная бюрократия, немецкие чиновники должны были нести ответственность лично перед фюрером.

Государственное устройство империи было изменено в направлении создания унитарного государства. Весной 1933 г. ландтаги потеряли право формирования земельных правительств. Законом «О слиянии областей с Империей» от 7 апреля 1933 г. вводились должности рейхсштатгальтеров (имперских наместников), которые должны были возглавлять администрацию земель. Обычно они назначались из числа гауляйтеров НСДАП, руководивших партийными областями (Gau). Затем ландтаги земель были и вовсе упразднены – по закону от 30 января 1934 г.,
а штатгальтеры должны были подчиняться имперскому правительству. Далее 14 февраля 1934 г. был ликвидирован рейхсрат, представлявший в парламенте интересы земель. Изданный в 1935 г. Немецкий общинный устав завершил создание системы местного управления. Самоуправление было упразднено. Общины признавались местными публичными корпорациями, во главе которых были поставлены бургомистры, назначаемые из центра.

СССР осуществила первый за свою историю старт на то время самой совершенной БРДД (баллистическая ракета дальнего действия) 18.10. 1947-го года, она была собрана используя наработки секретной немецкой ракеты А-4 (ФАУ-2). Именно эта ракета смогла преодолеть около 200 км, отойдя от цели всего на каких то 30 км. Однако, ФАУ-2 - не единственное, что было позаимствовано у немцев.

К Вашему рассмотрению немецкие технологии, которые использовали другие страны сразу по окончанию кровопролитной Второй мировой войны.

Фау-2 Третьего Рейха

Как уже стало известно, самая первая уникальная ракета БРДД (баллистическая ракета дальнего действия) как раз и была Фау-2. Разработал её немецкий замечательный конструктор — Вернер фон Браун и пробил принятие на вооружение Вермахта лишь ближе к концу кровопролитной Второй мировой войны. Нужно не забыть отметить, что первый зарегистрированный старт «Фау-2» произошел в 1942 году, в марте. В документах обозначалась пиковая скорость целых1700 м/с, а на то время поистине уникальная дальность действия составляла 300 км.

Учёный — Вернер фон Браун, знаменитый создатель уникальной ракеты своего класса Фау-2, подговорив всю свою команду, сдаться американцам, как раз накануне капитуляцией Германии. Завод с производством ракет попал в зону оккупации войсками союзников. Все, имеющее хоть малую да ценность, с научных и испытательных центров, включая несколько первых ракет Фау-2 и документацию, было вывезено на территорию США, и всего через 2 месяца территория была отдана союзными войсками советам в обмен на Западный Берлин.

В СССР была создана спецгруппа, которой было поручено воспроизвести хотя бы пять ракет Фау-2. В то же время советские гениальные специалисты из КГБ занялись сложной задачей, найти толковых людей, имевших отношение к разработке и производству Фау-2, а также все возможные ракет на всей огромной территории, которая была под контроле советской власти. В итоге материал был собран, и это позволило воссоздать копию знаменитой Фау-2.

Первая серия ракет А-4 созданная на основе трофейных, немецких, комплектующих - изделия «Н» - которые производилась на секретном заводе в Германии под строжайшем руководством Сергея Королева. 18.10.1947 года ровно в 10 часов 47 минут по московскому времени был задокументирован первый уникальный старт новой баллистической секретной ракеты СССР, недалеко от небольшого поселка в Астраханской области, под названием Капустин Яр.

Летающее крыло Третьего Рейха

В Германии также проектировался самолет, построенный по данной схеме «летающего крыла». Братья Хортен вели разработки в этом направлении с 1931 года. Экспериментальный самолёт на реактивной тяге Horten Ho IX «Ho 229» явился результатом этих наработок. Это был первый в мире реактивный летательный аппарат системы «летающее крыло». Первый полёт состоялся в Геттингене 01.03,1944-го года.

По заказу истребительной авиации люфтваффе были начато производство 20 машин. Поднялись в воздух только два самолёта. Весьма отличившийся в боях 8-й корпус входивший в состав 3-й мошной армии США 14-го апреля 1945-го года занял завод в Фридрихсроде. Тогда был разобран и переправлен в США один из самолётов. Для того времени, это были сногсшибательные технологии, недоступные больше никому. Позднее, эти наработки американские учёные были использованы для создания прорывных самолетов-разведчиков.

Первая летающая тарелка сделанная Третьим Рейхом!

Уже тогда в германии разрабатывались летательные аппараты, похожие на летающую тарелку. Над этим проектом, трудился немецкий гениальный конструктор Генрих Циммерман. Данный аппарат испытали в 1942-1943 годах на секретном полигоне под названием Пенемюнд. Предположительно, он имел газотурбинные двигатели и достигал горизонтальной скорости аж до 700 км/ч (что и сейчас можно считать выдающимся результатом), был похож на перевёрнутый вверх дном таз диаметром около 7-ми метров. Также был весьма известный проект, созданный немецкими учёными, под названием «Диск Беллуццо».

Haunebu — еще один неоднозначный немецкий проект под летающую тарелку.

Первые летательные аппараты которые имели вид и форму летающих тарелок, которые были позднее разработанные также и в США, но уже после войны. Не так давно были рассекречены документы, проливающие свет на эти разработки. Проект имел название Project 1794. Аппарат, как было указано в документации, должны были развивать колоссальную скорость от 3000 до 4000 километров за час, а также совершать как вертикальный взлет, а также вертикальную посадку.

Высота вертикального взлёта аппарата должна была превысить значение в 30 километров. Avro Aircraft в 1952 году, компания из Канады, именитая своими амбициозными проектами, также начала разработку тарелкообразного летательного аппарата имеющего функции вертикального взлёта и посадки.

Тяжёлый мотоцикл М-72

В СССР изначально не скрывали, что проект популярного тяжёлого мотоцикла был скопирован у Германии. Сначала он предназначался только военным, и до середины 50-х в свободную продажу не поступал.

Как образец был избран мотоцикл фирмы BMW модели R71, который в Вермахте прекрасно себя зарекомендовал. Через посредников СССР анонимно получил пять новых мотоциклов в Швеции. Производство мотоцикла под названием М-72 было налажено с начала весны 41-го года на мотоциклетном заводе в Москве. С 1955-го года новые мотоциклы модели М-72 поступили в продажу для населения.

Москвич-400

Всеми желанный на своё время Москвич-400 был создан, используя базу Opel Kadett K38. Советский Союз по репарационным соглашениям получил документацию и технологии с завода в Рюссельхайме, и по этой базе после войны воссоздал конструкцию автомобиля, имея также несколько сохранившихся экземпляров. Малолитражный Москвич-400 выпускался с 1946 по 1954 год.

Видео Фау-2, Секреты Второй Мировой