Птицы отличаются удивительной способностью притаиться где-нибудь. Удивительные способности птиц

Указание . Обозначьте графически приставки пре- и при-.

1. Что же ты, моя старушка, приумолкла у окна? (П.) 2. Приплыла к нему рыбка и спросила: «Чего тебе надобно, старче?» (П.) 3. Вот бегает дворовый мальчик, в салазки жучку посадив, себя в коня преобразив (П.) 4. Час обеда приближался, топот по двору раздался. (П.) 5. Прилег вздремнуть я у лафета. (Л.) 6. Что, дремучий лес, призадумался? (Кольц.) 7. Прекрасны вы, поля земли родной. (Л.) 8. Предлинной хворостиной мужик гусей гнал в город продавать. (Кр.) 9. Песня бодрость придает. (Долм.) 10. Если улыбка прибавляет прелести лицу, то оно прекрасно. (Л. Т.) 11. Бим сначала настороженно прислушивался, присматривался к другу, потом встал и лизнул вытянутую с кровати руку. (Троеп.) (86 слов)

Творческий диктант

Указания . Допишите существительные к глаголам.

Прекратить …, придумать …, пригласить …, преодолеть …, приютить …, признать …, преувеличить …, примерить …, преследовать …, примирить …, преградить … .

Приступить к …, привыкнуть к …, преклоняться перед …, присоединиться к …, приближаться к …, предостеречь от …, приготовиться к …, представить себе …, приурочить к …, присутствовать на …, прислониться к … .

Указание . Обозначьте орфограмму в приставках.

Рано появились в этом году грибы. Мы пригласили друзей поехать с нами в воскресенье в лес. День был прекрасный. Мы приближались к лесу. Каждый чувствовал прилив сил, бодрости. Пригревало осеннее солнце, приятно продувал ветерок. Слева и справа от дороги расстилались бескрайние просторы полей, открывались прекрасные виды родной природы. В лесу, казалось, все притаилось, все безмолвствовало. Мы разбрелись по лесу и призывными возгласами перекликались между собой.

Наше пребывание в лесу подходило к концу. К вечеру лес преобразился, деревья стали принимать причудливые очертания. Нам пришлось прибавить шагу, чтобы успеть прийти на станцию к поезду. (92 слова)

Словарный диктант

Искать пристанища; найти прибежище; преодолеть все преграды и препятствия; пренебрегать советами; преградить дорогу; пресечь ненужные разговоры; дать присягу; сделать прививку вступить в пререкания; примирить спорящих; примерить пальто: присутствовать на собрании; преодолеть страх; привыкнуть к условиям. (35 слов)

Указание . Обозначьте графически приставки пре и при-.

1. Молодой ученый стал достойным преемником известного профессора. 2. Я взял с собой в поход транзисторный приемник. 3. Никто не преступил закона. 4. Бригада приступила к работе. 5. Группа альпинистов совершила беспримерный восход на горную вершину. 6. Систематические тренировки непременное условие для любого спортсмена 7. Во время пребывания на юге мы любили наблюдать прибытие пароходов. 8. Мальчик притворился спящим. 9. Я хочу претворить мечты в действительность (57 слов)

Птицы отличаются удивительной способностью притаиться где-нибудь, когда к ним приближается враг. Если у них птенцы еще беспомощные, мать взлетает с гнезда и отлетает, издавая предостерегающие звуки, стараясь привлечь внимание врага к себе. Хищник обычно преследует мать, которая отводит его от гнезда.

Звери прибегают к тому же приему, спасал детей. Ход лося, когда ему грозит опасность, неудержим, несмотря на препятствия в лесу. Теленок лося не может передвигаться так быстро, поэтому он остается в прикрытии, а лосиха убегает как можно дальше. (80 слов)

Из письма полярника

Зима прекратит нашу работу здесь, и я приеду домой. Жить на суровом Севере было полезно, я научился преодолевать трудности, приобрел много знаний.

Какая удивительная здесь природа! Какие беспредельные водные пространства! Сколько неизведанных тайн! Не случайно этот край привлекает молодых исследователей, которые, прибыв сюда, с энтузиазмом принимаются за работу, занимаются научными исследованиями, делают преинтересные открытия. Это превосходная школа для людей, решивших испытать себя и посвятить свои силы науке. (69 слов)

В настоящее время пернатые стали привлекать к себе особое внимание этологов. Это вызвано относительно недавно открывшейся способностью птиц не только к целесообразной пластичности поведения, к обучению, но и к рассудочной деятельности. Причем такие качества птицы проявляют и в естественной среде обитания, и в условиях эксперимента.

Наконец, стало рушиться предубеждение против рассудочных способностей птиц и других животных. Ведь со второй половины ХIХ века исключительное значение ученые придавали именно анатомии. А иначе трудно было бы расставить всех живых существ на «ступенях лестницы» по уровню их сложности: от «простейших» и до обезьян. Поскольку сложное поведение живых существ, даже беспозвоночных, не укладывалось в заданные рамки этой последовательности, то ему перестали уделять должное внимание. При этом серьезные этологические и зоопсихологические исследования были широко развернуты лишь в отношении приматов.

Что касается птиц, то орнитологи полагали, что они наделены только инстинктами, ибо считалось, что «кора головного мозга у пернатых неразвита».

И только с середины ХХ столетия мнение по отношению к птицам поменялось на совершенно противоположное. Эксперименты показали, что они обладают прекрасной памятью, способностью к обучению и выработке условных рефлексов. Поэтому большинство пернатых легко поддается дрессировке. Более того, по своей рассудочной деятельности птицы, например вороновые (или врановые), не уступают так называемым «высшим» млекопитающим, а во многом и превосходят их.

Рассмотрим на некоторых примерах поведенческие возможности и способности птиц.

Наследственные проявления памяти

Способность отыскать родной дом и пищевые источники. Многие птицы по возвращении на родину из дальних стран благодаря памяти отыскивают родные гнезда. Так, грачи по прошествии зимы издалека прилетают на прежнее место и вьют гнезда по соседству со старым гнездом. Даже куры способны узнавать свой курятник спустя несколько лет.

Или же мухоловки-пеструшки. Самцы у них точно возвращаются в начале мая в те же места, где вывели потомство год назад. Память позволяет им находить свои дуплянки и синичники, а ведь путь у этих пичуг не близок - из Африки. За время путешествия они пролетают над тридцатью странами мира, а вернувшись, легко отыскивают родную дуплянку. Самки же мухоловок-пеструшек и молодые птицы менее привязаны к дому и гораздо реже, чем взрослые самцы, возвращаются к своим гнездовьям.

Некоторые вороновые птицы осенью устраивают запасники пищи, а зимой и весной их быстро находят. Запасы делает и муравьиный дятел - штучным способом. Он проделывает в коре дерева отверстия и в каждое из них закладывает по желудю. Эти маленькие кладовые могут быть так многочисленны, что охраняются целой семьей, однако птицам удается запомнить каждый запасник и затем воспользоваться им в голодное время.

Птицы, питающиеся нектаром цветов тоже отличаются хорошей памятью. Так, гавайские древесницы знают основные источники пропитания и хорошо помнят те места, где они уже побывали и выпили цветочный нектар. Поэтому они никогда не тратят время на бесполезные поиски.

Врожденная способность к подражанию. Многие птицы способны сохранять в памяти следы всего услышанного и увиденного от родителей, собратьев по стае и даже от представителей других видов. Способностью к звукоподражанию наделены попугаи, скворцы, вороновые, она не изменяет им и в природных условиях и в неволе.

Например, обыкновенный скворец запоминает и умеет точно воспроизводить голоса таких птиц, как дрозд, иволга, зяблик, галка, вертишейка, тетерев. Собственно из частей их песен и слагается его песня, слушая которую интересно угадывать очередную мелодию. То он защебечет ласточкой, то закричит пустельгой, а то и закудахчет курицей.

Скворец включает в свою песню и другие подслушанные им звуки, издаваемые животными - кваканье лягушки, ржание жеребенка, лай собаки, а также звуки из нашей обыденной жизни - рев двигателя, скрип двери, звон ведер и даже стук пишущей машинки. Живя в неволе, скворец может заучить отдельные слова человеческой речи и короткие предложения.

Значение подражания в птичьем сообществе до сих пор полностью не изучено.

Среди наших певчих птиц выдающимся путешественником и лингвистом, обладающим превосходной памятью, с полным правом можно назвать болотную камышевку. Ей даны удивительные способности быстро «схватывать», надолго запоминать и точно воспроизводить звуки, издаваемые другими пернатыми.

Эта маленькая коричневая пичуга всего лишь два месяца живет на родине, в Центральной Европе, и большую часть года проводит в Замбии. Ее путь в Северную Африку лежит через Ближний Восток, Аравийский полуостров, Красное море. И не смотря на то, что камышевки начинают свое странствие длиной в 8 тысяч километров в совсем юном возрасте, они хорошо знают ориентиры к родным местам и никогда не сбиваются с пути, прилетая из года в год к одним и тем же кустарникам.

Кроме того, при перелетах память позволяет птицам запоминать крики множества птиц, встречающихся им по пути. Камышевка способна подражать голосам более чем 210 видов птиц. Как показали наблюдения, одна болотная камышевка в течение 35 минут смогла сымитировать голоса 76 различных видов пернатых. Вернувшись из южных краев в Европу, эти птички еще три-четыре дня подражают чужим «языкам», а лишь затем переходят на свой родной. Поэтому нередко в европейской местности в первые дни после прилета этих удивительных «полиглотов» можно услышать вполне правдоподобную имитацию пения многих южных экзотических птиц.

Способность к обучению

То, что птицы прекрасно обучаются и наделены элементарной рассудочной деятельностью, существенно расширяет норму их поведенческой реакции, делая поведение пластичным и гибким, адекватным постоянно меняющимся условиям среды.

Обучаемость, гармонично вплетаемая в естественное поведение пернатых в природных условиях, служит предметом изучения орнитологов. Ее тщательно анализируют. Наблюдая за своими родителями, птицы обучается добыванию пищи. Так, одни из них стучат по раковинам, разбивая их, в то время как другие бьют по местам соединения створок, заставляя их раскрыться. Как только молодая птица освоит одну из этих методик, она использует ее уже всю жизнь.

Способности птиц различных видов к обучению подтверждаются как наблюдениями за их поведением в естественной среде обитания, так и специальными исследованиями в лабораторных условиях.

Музыкальная память и обучение. На острове Тасмания обитает ворона-органист. Услышав ее пение, вполне можно поверить, что играет настоящий орган. Эта ворона легко приручается, и в неволе ее можно научить высвистывать различные мелодии.

Прекрасным музыкальной памятью наделен скворец обыкновенный. Интересно, что свое пение он подобно дирижеру сопровождает ритмичными взмахами крыльев. Известно немало забавных случаев из жизни этого умелого имитатора. Один большой любитель пернатых научил своего скворца насвистывать «Марсельезу». А когда он отпустил птицу на волю, то вскоре стал свидетелем уникального события - многоголосый хор скворцов дружно исполнял этот французский гимн. То есть птица не только выучила мелодию, но передала ее собратьям.

Яркие проявления музыкальной памяти демонстрируют и попугаи. Один знаменитый попугай жако выучил и умел высвистывать многие популярные партии из опер и оперетт. Он отлично помнил и отсчитывал мелодии и такт, а если случайно фальшивил, тотчас останавливался, как бы задумывался, и повторял эту мелодию сначала.

Другой попугай, живущий в одной московской семье, собрал в своей памяти и высвистывал мелодии таких песен, как например, «Смело товарищи в ногу», «Зачем вы, девочки, красивых любите», и даже знал детскую песенку крокодила Гены.

Способность к имитации человеческой речи. Как ни парадоксально, но именно птицы являются единственными представителями животного мира, которые обладают врожденной способностью выучить воспроизвести членораздельную человеческую речь. Хотя их голосовые органы устроены принципиально иначе, чем у всех млекопитающих и человека. А человекообразные обезьяны, чей голосовой аппарат по своему устройству, казалось бы, не отличается от нашего, не могут внятно произнести ни единого слова.

Относительно точно воспроизводить человеческую речь могут научиться многие представители семейства вороновых - вороны, грачи, сойки и галки. С незапамятных времен на Руси принято было держать говорящих скворцов.

Лучшими способностями к произнесению слов обладают близкие их родичи - индийская и среднеазиатская майны. Устойчивые популяции майн сейчас известны и в европейской части нашей страны. Родоначальниками этих колоний были птицы из Таджикистана, приобретенные в зоомагазинах любителями для обучения их русскому языку. Майны действительно обладают такими способностями, но держать в квартире столь шумную птицу удовольствия не доставляет. Поэтому большинство этих говорливых пичуг рано или поздно оказывались на улице, дав начало популяции майн, в той же Москве.

Отличные имитаторы и говоруны являются, конечно же, попугаи. Наиболее знаменит среди них - жако, или серый попугай, - обитатель тропических лесов Западной и Центральной Африки. Благодаря памяти в его лексиконе содержатся сотни слов, множество фраз, отрывков из стихотворений, музыкальные произведения.

Попугаи не только все это запоминают и воспроизводят, но и точно копируют звучание голоса. Акустический репертуар жако вовсе не исчерпывается звуками человеческой речи. Они способны имитировать и точно воспроизводить сотни других звуков самой разнообразной природы. От - кукареканья петуха, мяуканья кошки, лая собаки, пения диких и комнатных птиц до телефонных и дверных звонков.

Голубиная «почта». Как только не использовали люди голубей, в том числе и весьма прозаично - в качестве объекта питания. Но прежде всего прирученные голуби служили «почтальонами». Птицы избранных пород работали в этом качестве еще во времена фараонов в древнеегипетских храмах. В Европе XI - XIII веков почтовый голубь стоил не меньше, чем чистокровный арабский жеребец. Ведь рыцари с помощью пернатых курьеров поддерживали деловую связь между замками или вели личную переписку.

Почему использовались именно голуби? Ответ прост: они хорошо приручаются, имеют прекрасную память, привязанность к местам гнездования и отличные навигационные способности.

Передаваемые голубями важные письменные сообщения так и назывались - голубеграммы. Выведением и селекцией голубиных «почтальонов» в основном для военных целей специально занимались в Древнем Египте, Древней Греции, в Римской империи.

Множество голубей «служили в армии» и в более поздние времена. Так, за годы франко-прусской войны (1870 - 1871) почтовые голуби доставили более миллиона писем. Голуби из осажденного немцами Парижа летели с депешами сквозь шрапнель и ружейную стрельбу и порой добирались до своих голубятен израненные и даже потеряв зрение. Для перехвата пернатых курьеров немцы бросили на фронт «эскадрильи» соколов, и голуби стали гибнуть один за другим. Но французы оригинально решили проблему, снабдив голубей оружием устрашения - к их хвостам стали крепить крошечные свистки. Нападать на свистящих птиц соколы боялись.

В России в Первую мировую войну голуби разносили почту по всем фронтам. Военно-полевых голубей обучали необходимым навыкам и окольцовывали в питомнике, который находился в Останкино, бывшем в те годы селом.

Даже во время Великой отечественной войны, несмотря на совершенство технических средств связи, многие военные донесения передавались на голубиных крыльях. Так, в 1942 году глубинными бомбами фашисты повредили английскую подводную лодку. Та не могла оторваться от грунта и погибла бы, если бы на ней не держали пернатую пару - голубя и голубку. Их выпустили на поверхность в маленькой капсуле через торпедный аппарат. Голубя, очевидно, захлестнула штормовая волна, а голубка все-таки сумела добраться до базы. Благодаря голубеграмме экипаж подводной лодки был спасен, а пернатому «почтальону» позже поставили памятник.

Военные взяли на вооружение и принцип особого зрения голубя. Его глаза могут выбирать из всего поля зрения только нужную информацию. Эту особенность изучили и использовали специалисты одной из авиационных фирм США. Благодаря этому был разработан «электронный глаз», а вернее - модель сетчатки глаза голубя (145 светочувствительных фоторецепторов и 386 «нейронов» - искусственных нервных клеток). Такой «глаз» способен определять направление и скорость движения объекта, его форму и размеры. Он может, например, распознать бомбардировщик и ракету, не замечая другие летающие объекты.

Помощь пострадавшим и больным. На основании того что, зрение у голубя во много раз острее, чем у человека, Американское общество спасения на водах готовит программу использования обученных голубей для розыска людей в открытом море. Птицы будут летать на вертолетах вместе с командами спасателей и, увидев оранжевый флаг (общепринятый сигнал о помощи), подавать условный сигнал.

А еще голуби используются в терапевтических целях. Известен позитивный опыт больниц, где между койками с прикованными к постели людьми, разгуливают эти замечательные птицы. Рядом с отделением специально расположена голубятня. Больные, постоянно наблюдая за ухоженными и здоровыми птицами, обсуждают впечатления о них, о природе. Всё вместе - лекарства, чистый воздух, нежно воркующие голуби и воспоминания больных о красоте и удивительных проявлениях в мире живого способствуют их выздоровлению.

Работа контролера. Одним из интересных применений способности голубей прочно удерживать в памяти представление об образе является использование этих птиц при контроле готовой продукции. Это посоветовали зоопсихологи, так как голуби, во-первых, отлично помнят эталон объекта, во-вторых, имеют прекрасное зрение, в-третьих, не тяготятся однообразным трудом и работают сосредоточенно и старательно.

Сложную профессию контролера голуби осваивали за 3 - 4 дня. Клетку с птицей, в дно которой были вмонтированы две пластинки, ставили возле конвейера с готовыми лекарствами. Когда двигалась хорошо закрытая коробочка, голуби клевали одну пластинку, а если с браком - другую. Птицы проявили себя на редкость наблюдательными контролерами. Сортируя контейнеры для лекарств, они не пропускали ни одной плохо закрытой коробочки. Голуби находили даже такие незначительные дефекты, которых человек просто не мог увидеть.

Голубей-контролеров с их редкими способностями привлекали и на сортировке шариков для подшипников на конвейере московского завода. После краткосрочных курсов они запомнили и образ эталонной детали и свои задачи: когда по конвейерной ленте движется должного качества деталь, нужно вести себя спокойно, если же деталь имеет отклонения, следует клюнуть рычажок. Механизм сбросит эту деталь с ленты, а перед клювом на некоторое время откроется кормушка.

В первый день голуби работали нормально, а на следующий начали браковать все шарики подряд. Выяснилось, что птицы быстро «повысили свою квалификацию» - стали отправлять в брак шарики со следами пальцев. Чтобы птицы не сочли их дефектными, пришлось протирать шарики, прежде чем предъявлять их пернатым контролерам.

Голуби способны видеть не только тончайшие дефекты на поверхности отшлифованных деталей, но и крошечные трещины в стекле.

Заинтересовались удивительными способностями голубей и представители других профессий. Например, тем, что цветное зрение голубей лучше человеческого. Голуби различают малейшие оттенки цвета, ускользающие от взгляда даже высококлассных специалистов-текстильщиков, сортирующих ткани.

Эксперты картин художников. Японские зоопсихологи провели интереснейший эксперимент, обучив голубей отличать полотна импрессионистов от полотен кубистов. Пернатый эксперт, приученный «распознавать» определенную творческую школу, «клевал» только соответствующие ей картины. При предъявлении обученному голубю работ Моне и Пикассо ошибка не превышала и 10 %, даже если птице показывали ранее не виденные его полотна. Когда же экспериментаторы ознакомили голубей с творчеством Сезанна и Ренуара, то «эксперты» легко и правильно отнесли их к той же категории, что и Моне. Картины импрессионистов от произведений таких кубистов, как например Жорж Брак, голуби отличали без видимого труда.

По мнению профессионального искусствоведа, голуби просто научились распознавать простейшие признаки, присущие этим школам - наличие или отсутствие в изображениях острых углов или четких и ярких красок, свойственных кубизму. Ведь импрессионизму присущи смазанные контуры и пастельные тона, что и должно бросаться в глаза птице.

Однако ученые поставили эксперимент, подтверждающий, что голуби являются безошибочными экспертами. Птицы узнавали стиль, когда им показывали специально «размазанные» или воспроизведенные в черно-белых тонах репродукции. Птицы, как и мы, люди, при восприятии образа использовали не один, а целый комплекс признаков.

Элементарная рассудочная деятельность

Многие животные наделены врожденной способностью к так называемым «специфическим движениям намерения», которые показывают, что именно животное будет делать. Они позволяют человеку и другим особям предугадать будущее поведение животного. То есть, животные отлично прогнозируют свои ближайшие шаги в своем поведении.

У некоторых птиц одной из форм инстинктивного поведения, относящихся к намерениям, является отвлекающий маневр - демонстрация ложного повреждения организма. Если сидящую на яйцах самку вспугнет какой-нибудь хищник, то она будет вынуждена покинуть гнездо, однако при этом постараться показать, будто ранена. Она будет хромать, волочить якобы сломанное крыло, заманивая врага подальше от гнезда. При этом птица способна четко оценить сложившуюся ситуацию и в каждом случае поступает вполне намеренно. И только тогда, когда самка отведет хищника на безопасное от гнезда расстояние, она мгновенно «выздоравливает» и улетает прочь, чтобы окольным путем возвратиться в гнездо. А застигнутый врасплох удод иногда прибегает к другому хитрому маневру: ложится плашмя на землю, простирает крылья и не шевелится. Так он кажется более похожим на пеструю тряпку, чем на живую птицу, и ему зачастую удается остаться незамеченным.

Такими инстинктивными действиями птицы руководит заложенная в ней генетическая программа сохранения жизни. Но чтобы привести в действие, животное вначале должно точно определить степень опасности и тогда целенаправленно использовать тот или иной способ защиты.

А пойманная охотниками куропатка опускает голову, вздыхает несколько раз якобы умирает. Но как только ее выпускают из рук, глаза птицы моментально распахиваются, она мигом вскакивает, и, пока охотник приходит в себя от удивления, взлетает и исчезает за деревьями.

Можно привести еще много удивительных примеров, когда птицы ведут себя в минуты опасности не только инстинктивно, но намеренно и достаточно разумно.

Еще недавно ученые считали, что у птиц преобладают инстинктивные формы поведения, а способность к обучению, и тем более к мышлению ограничена.

В этой связи разнообразные тесты для изучения рассудочной деятельности животных были разработаны для экспериментов на обезьянах. И лишь тогда, когда, наконец, был разрушен стереотип представлений о способностях птиц, оказалось, что эти тесты можно с успехом использовать и для птиц. В этих тестах воспроизводятся те проблемные ситуации, с которыми они сталкиваются в природных условиях их обитания.

Благодаря тому, что птицам обладают способностью к элементарной рассудочной деятельности, они способны улавливать многие законы, связывающие предметы и явления окружающей среды. Именно поэтому пернатые сразу, без предварительного обучения, могут «разумно» менять свое поведение в новых для них ситуациях.

«Орудийная» деятельность. Рациональное использование животным вспомогательных предметов, которые служат функциональным продолжением какой-либо части его тела, получило название орудийной деятельности.

Такой способностью манипулировать предметами для достижения определенных целей наделены самые разные животные, и в том числе представители многих видов пернатых. Так, вороны, и не только они, поднимают в воздух моллюсков и разбивают их раковины о камни. Или же сбрасывают вниз кости, чтобы расколоть их и съесть костный мозг.

Бородатый ястреб и гриф любят лакомиться мясом черепахи. Чтобы разбить ее щит, птицы подхватывают бедное животное лапами, поднимаются с ним на значительную высоту и затем бросают добычу вниз.

Певчий дрозд колотит улиткой по камню, как по наковальне. Луни одного из видов, если не удается разбить клювом прочную скорлупу страусиных яиц, тоже используют для этого камень массой 100-300 граммов. Взяв его в клюв, ястреб вытягивается вертикально, подняв голову, и бросает камень прямо на яйцо, лежащее у его ног.

Есть птицы, которыми орудийная деятельность используется при строительстве гнезд, например, для соединения листьев нитями паутины. Любопытным образом ведут себя австралийские шалашники. Они специально делают из корней небольшое мочало, затем разминают синие ягоды, пропитывают это мочало их соком и красят себе грудку и стенки шалаша.

Галапагосские дятловые вьюрки могут пользоваться шипами кактуса для ловли гусениц. И на лесных опушках и среди лугов в Европе и Азии можно порой увидеть жуков и других мелких животных наколотых на шипы колючих кустарников - так запасают корм сорокопутовые.

Галки с островов Новой Каледонии сами изготавливают целый комплект разнообразных орудий. Одно из них расширяется на конце, другое - заострено, третье - с крючками. И каждое из этих орудий предназначено для своей цели. Их птицы бережно сохраняют поблизости от гнезд.

Но являются ли все это действия осмысленными, разумными или это результат исключительно инстинктивного поведения?

Поскольку пернатые определенных видов используют подобные способы даже в раннем возрасте, будучи изолированными от сородичей, то, несомненно, они генетически предрасположены к такому специфическому репертуару орудийной деятельности. То есть существует наследственная программа, направляющая их деятельность на изготовление и применение необходимых орудий.

Однако у некоторых видов птиц орудийная деятельность не ограничивается только проявлением инстинктов. Особый интерес ученых вызвали факты из жизни вороновых, представители которых прибегают к употреблению в непредвиденных обстоятельствах специально подготовленных ими орудий.

Одним из наиболее убедительных свидетельств разумной орудийной деятельности послужило поведение голубой сойки.

Подопытная сойка была оставлена на некоторое время без пищи. Когда перед клеткой положили еду, она стала целенаправленно изготавливать себе приспособление, чтобы до этой еды добраться. Птица отрывала полоски бумаги от лежавшей в клетке газеты, и, придерживая их лапами, ловко сгибала клювом пополам. Изготовив таким способом бумажные «клюшки», сойка просовывала их через прутья и подгребала к клетке лежащие невдалеке кусочки пищи.

Существует много других свидетельств подтверждающих способности вороновых не только к разумному использованию предметов в качестве орудий в непредвиденной ситуации, но и к другим сложным поведенческим проявлениям.

Задачи:

1. Закрепить умения по правописанию приставок ПРЕ-,ПРИ-, гласных, чередующихся в корнях букв И-Ы после приставок на согласную, соединительных О-Е в сложных словах.
2. Развивать у учащихся интерес к русскому языку, углублять их творческий потенциал
3. Воспитывать такие личностные качества как смекалка, фантазия, коллективизм

Оборудование:

• карта маршрута,
• индивидуальные карточки,
• карточки-задания для групповой работы,
• карты для игры в лото

Форма проведения урока:

Урок-игра, командные соревнования

Правила игры:

Класс делится на 2 команды. В каждой команде назначаются эксперты. Команды выполняют задания, а эксперты другой команды проверяют его. За ошибки начисляются штрафные очки. Побеждает команда, быстрее выполнившая все задания.

Ход урока.

1. Организационный момент

Объяснение правил игры, представление судей, экспертов, системы оценивания работы команд.

2. Старт биатлона

Вступительное слово учителя: Чтобы начать соревнование, надо, чтобы прозвучал выстрел стартового пистолета. А он прозвучит в том случае, если вы правильно ответите на вопросы в конвертах на линии старта.

Команда 1

Ч	А	Е	Л	Н	З	Ы	В	О	В	А
Т	Ч	Т	Е	А	Я	К	О	О	О	Н
О	У	Р	Д	У	О	Е	Л	Б	З	И
И	З	А	З	К	И	-	С	Р	А	Е	?

Команда 2

Расшифровать вопрос и ответить на него

Ч

Ч

А

Р

Ф

А

З

Л

О

З

О

Н

О

Е

И

Е

О

Е

Р

Б

С

В

А

В

Ь

Г

М

Л

Т

М

М

Й

О

Т

О

Р

А

Л

О

О

Т

С

Я

Н

Ы

Р

О

О

Б

Т

Е

?

3. Станция “Лото”

Участники получают карточки лото, которые надо заполнить.

Каждая команда получает по 4 карточки. Определив значение приставки вставив Е или И, ребята находят на разрезных карточках ответы и заполняют ими карточки лото.

Команда 1

Команда 2

4. Станция “Новые слова”

Прежде, чем вы выйдете на огневой рубеж этой станции, вспомним, какие способы образования новых слов в русском языке вам известны?

(Предполагаемые ответы: приставочный, суффиксальный, сложение (основ и целых слов), бессуфиксный, сложение сокращенных основ, ).

Задание: определите, как образованы следующие слова, поставив против каждого из слов номер способа словообразования.

Команда 1

1. приставочный
2. суффиксальный
3. приставочно-суффиксальный
4. сложение (основ и целых слов)
5. бессуфиксный
6. сложение сокращенных основ
7. переход из одной части речи в другую

Команда 2

1. приставочный
2. суффиксальный
3. приставочно-суффиксальный
4. сложение (основ и целых слов)
5. бессуфиксальный
6. сложение сокращенных основ
7. переход из одной части речи в другую

5. Станция “Орфографическая”

Командам дается задание вставить пропущенные буквы и определить, на какое правило даны примеры.

6. Станция “Шифровальная”

Участники команд должны расшифровать аббревиатуры
(сложносокращенные слова)

7. Станция “Лингвистическая”

Каждая команда получает карточку с предложениями, из которых следует составить связный текст, озаглавить его, определить тип и стиль текста.

Команда 1

Рассвет тяжело разгорался над городом.

В самом разгаре стремительное лето.

За окном легко несутся облака, солнце горячими пятнами лежит на куполах. Летает обильный пух от одуванчиков.

Нева шла громадой железной воды, волны грозно рокотали около мостовых, в домах горели свечи.

Команда 2

Она привлекает внимание врага на себя.

Хищник обыкновенно преследует мать, которая отводит его от гнезда.

Если у них птенцы еще беспомощные, мать взлетает с гнезда и отлетает, издавая предостерегающие звуки.

Птицы отличаются удивительной способностью притаиться где-нибудь, когда к ним приближается враг.

8. Финиш

Заключительное слово учителя:

Итак, закончился наш “Грамматический биатлон”. Проходя его трассу, вы показали хорошие знания по теме.

9. Рефлексия.

Какие вопросы показались вам особенно интересными?
Какие вопросы вызвали затруднения?
Как вы думаете, что нужно повторить перед контрольным диктантом?

10. Подведение итогов. Награждение победителей.

Этот богатый мир может удивить множеством красок и разных сюрпризов.

Вот лишь несколько редких птиц, которые могут похвастаться необычными способностями или окрасом.

Красивые птицы Земли

Длиннохвостый бархатный ткач

Эти южно-африканские птицы названы так благодаря своему невероятно длинному хвосту, который может превышать длину тела почти в 2 раза, достигая 60-ти см (такие длинные хвосты присущи самцам).

Блестящий расписной малюр

В своем брачном наряде самец, как правило, имеет ярко-синий окрас (иногда черный). Вне сезона размножения окрас самцов не отличается от окраса самок, будучи серо-коричневым. Стоит отметить, что эти птицы полигамны и, более того, разные партнеры будут помогать самке в воспитании птенцов.

Венценосный мухоед

Существуют 4 вида венценосного мухоеда. На первый взгляд птица обычная, но если ее подразнить, то вы заметите, как она распускает свой шикарный хохолок. У самцов огненно-рыжие перья хохолка с синими кончиками, а самки - оранжевые или желтые.

Чешуйчатая райская птица

Эта птица обитает во влажных лесах в Новой Гвинее. Она отличается необычными длинными перьями, идущими от головы. Когда ее впервые привезли в Европу, люди думали, что перья ненастоящие.

Квезаль

Многие считают эту птицу самой красивой в мире. Это национальная птица Гватемалы, ее именем названа валюта этой страны, а изображение этой птицы можно заметить на гербе Гватемалы. Квезал не способен жить в неволе. Некоторые считают, что птица может умереть от разрыва сердца. Будучи вольнолюбивым, квезал не зря был выбран в качестве символа борьбы за независимость.

Сиреневогрудая сизоворонка

В первую очередь эта птица отличается своим ярким окрасом: грудь - фиолетовая, брюхо - голубое, голова и затылок - зеленые, а около ее глаз можно обнаружить белую полосу. Кроме этого лицо птицы красноватого оттенка, а ее крылья имеют коричневый оттенок с ярко-синим окрасом в нижней части.

Стоит также отметить, что в брачный период можно заметить, как самцы выделывают невероятные акробатические трюки в воздухе, чтобы самка их заметила.

Крачка-инка

Эта птица любит тихоокеанское побережье Южной Америки (Перу, Чили). Она отличается в первую очередь своими "усами", которые на самом деле являются белыми закрученными пучками перьев, каждое из которых может достигать длину в 5 см. Кроме этого, птица выделяется на фоне остальных своим ярко-красным клювом и красными лапками.

Курчавый арасари

Свое название этот вид получил из-за необычной формы перьев головы - они закручены, как ленты на подарочной упаковке. Название "арасари" переводится с латинского языка, как "перо-язык" - это указывает на отличительные черты строения языка именно этих туканов.

Курчавый арасари обитает в Бразилии, Гвиане, Боливии, Перу и Эквадоре.

Синешапочная танагра

Эта птица обитает во влажных горных лесах, а также в лесных опушках. Ее дом может находиться на высоте до 1 000 метров над уровнем моря. Синешапочную танагру можно встретить в восточной части Южной Америки.

Синеголовая великолепная райская птица

Среда обитания этой птицы - Индонезия, а конкретнее, острова Вайгео и Батанта, находящиеся к северо-западу от острова Новая Гвинея.

Эту райскую птицу можно отличить по кудрявым хвостовым перьям и уникальной окраске. Корона на голове самца - на самом деле, часть кожи, а не перья.

Гвианский скальный петушок

Почти идеальный полукруглый светло-оранжевый гребешок у самцов этого вида, на самом деле, является формированием из двух рядов перьев. Он тянется через всю голову птицы и даже частично покрывает ее клюв.

Обитает эта птица в тропических и субтропических лесах Гайаны и юга Венесуэлы. Гвианский скальный петушок любит местности богатые водоемами - его можно встретить у бассейна реки Риу-Негру.

Лиловошапочный расписной малюр

Выделяется эта птица не только лиловым цветов макушки головы, но и своим песнопением. Дело в том, что, в отличие от других малюров, этот обычно поет в дуэте, довольно громко, используя низкую чистоту.

Турако Ливингстона

Эту птицу можно найти в тропической Африке. Она живет в дождевых, горных, а также светлых лесах. Турако редко спускается на землю, и только для того, чтобы попить воды и принять пылевую ванну. Стоит отметить, что раньше этих птиц называли бананоедами, что довольно странно, т.к. бананов они не едят.

Блестящая настоящая котинга

Живет эта птица в верхней части влажных тропических лесов Бразилии, Венесуэлы, Колумбии и Боливии. Ее дом обычно находится на высоте до 600 м над уровнем моря.

Красивый окрас имеют самцы. Стоит отметить, что темно-пурпурные перышки, которые украшают шею котинга блестящего, красиво сверкают на солнце

Гологорлый звонарь

Сразу стоит отметить, что металлически звенящий голос этой птицы можно сравнить с колокольчиком, и этот звук самый громкий в мире птиц. Птицу можно встретить в горных тропических лесах Бразилии, а также в Парагвае и на севере Аргентины.

Индийская птица-носорог

Выделяется эта птица своим желтым клювом с большой каской. Птицу-носорога можно встретить в тропических лесах южной Азии. Она всеядна, любит фрукты, рыбу и мелких млекопитающих.

Жители индийских племен считают, что висящий череп птицы-носорога поможет обрести богатство.

Синебровый момот

Живет эта птица в Центральной Америке. Ее отличительная особенность - это длинный хвост. В конце хвоста можно также заметить два еще более длинных рулевых пера. Эти перья опадают со временем из-за частой чистки перьев клювом.

Красноклювая альциона

Чтобы сделать гнездо, эта птица выкапывает норы, длина которых может достигать 50 см. Стоит отметить, что красноклювая альциона питается крупными насекомыми, грызунами, улитками, рыбами, лягушками, а также любит охотиться на певчих птиц.

Малая султанка

Среда обитания - юго-восток США, Центральная и северная части Южной Америки, бывает, что прилетает в западную и южную Европу.

Эта птица ловко лазает по стеблям высоких растений. Она может с легкостью плавать в воде, как утка и ходить по плавающим растениям как курица, благодаря своим длинным пальцам.

Кеа

Эта птица семейства попугаевых. Живет она в Новой Зеландии, и встретить ее можно в местах обитания человека - у горнолыжных домиков, отелей для туристов и у кемпингов. Стоит отметить, что это единственный в мире попугай, который живет и размножается на высоте выше 1 500 метров над уровнем моря.

Предисловие

В руководствах по дрессировке и натаске легавых обычно говорится о способах достижения известных результатов обучения, не касаясь охотничьей оценки полевой работы поставленной собаки. В отчетах же полевых испытаний, преследующих иную цель, можно найти лишь косвенные ответы на некоторые из затрагиваемых здесь вопросов, да и то применительно к отдельным собакам, испытываемым главным образом по болотной дичи.

Таким образом поднятый в настоящей брошюре вопрос об оценке самим охотником полевых качеств легавой представляет собою нечто новое в печати и вместе с тем давнишнее в памяти опытных охотников, не только много охотившихся, но и натаскивавших легавых.

Возрастающий интерес к легавой, значительное увеличение количества молодых охотников и стремление многих к практическому знанию выдвинули безусловную потребность в издании соответствующей брошюры.

Проявление характера в щенячьем возрасте

Когда ладная кровная сука кормит недавно прозревших щенят и облизывает их по очереди, бережное отношение матери радует хозяина, так как оно соответствует его заботам о щенках.

Все эти маленькие существа с большими складками кожи и мощными уже лапками рассматриваются любителями не только как денежная единица, а и как особая ценность, не поддающаяся рыночной оценке. Похожие на шелковистые комочки щенки представляют собою организмы, в которые вложена наследственностью совокупность больших или меньших талантов легавой. Загадка, заключающаяся в том, который из щенков является носителем наилучших полевых качеств, беспрестанно притягивает внимание и наблюдательность охотника. Все щенки кажутся хорошими, умными. Они хорошо разыскивают соски матери, незамедлительно присасываются к ним и властно надавливают лапками живот матери... Вскоре, однако, начинают уже проявляться разные особенности характеров. При внимательном наблюдении различается: самостоятельность, зависимость, выдержка, рассудочность, серьезность, бестолковость, суетливость, подвижность, угрюмость, флегматичность, ласковость, подхалимство, хитрость, смелость, робость, недоверчивость и др. оттенки.

Некоторые из этих свойств характера совмещаются в одной собаке в разных сочетаниях, за исключением свойств, противоположных одно другому, как, например, подвижность и флегматичность, угрюмость и подхалимство и др.

Те или другие черты характера и сочетания их в различных степенях указывают на особенности, которые так же, как и полевые качества, передаются наследственно. И эти особенности характера небезразличны для полевой работы. Нет никакого сомнения, что проявляемая уже 4-недельным щенком самостоятельность, подвижность и некоторая рассудочность являются весьма положительными свойствами характера для будущей полевой деятельности, а суетливость, бестолковость, робость и др.-нежелательными.

Те или другие свойства характера щенка младенческого возраста, если они не изменены условиями обстановки, сохраняются и в зрелом возрасте собаки.

Ошибочно было бы, однако, на основании положительных свойств характера щенка, предрешать его будушее превосходство как полевика. К сожалению, полевое первенство зависит чаще, главным образом, от скрытойi еще на долгое время силы чутья. Тем не менее при выборе щенка следует руководствоваться желательными свойствами характера, так как остальные решающие признаки чисто полевых достоинств никоим образом не могут еще быть обнаружены, а положительные задатки характера при хорошем чутье дадут несравненно более высокого полевого работника.

Некоторые щенки, едва начав быстро передвигаться, проявляют свою инициативу (самостоятельность), отдаляются от компании, избирают по собственному почину направление, не следуя за группою своих маленьких братьев и сестер, придумывают себе занятие-старательно и пресерьезно перетаскивают лежащие на полу предметы, ложатся на отдых в семейную группу, властно растолкав своих собратьев (обыкновенно такой щенок и сильнее), или же избирают место тут же в сторонке.

Рассудочность чаще всего сопровождает самостоятельные характеры и отражается не только на поведении, но и на физиономии щенка. Когда подвижность присуща этому типу собак, то выбор такого экземпляра, несомненно, сулит многое.

Легавые в подавляющем своем большинстве достаточно ласковы. Невыгодно, однако, когда это свойство переходит в подхалимство. Хотя собаки, слишком ласковые или несколько робкие, дают меньше хлопот при натаске, но чаще зато не дают и блестящих полевых результатов; нередко к этим свойствам характера присоединяется суетливость, а подчас и нераздельная с нею бестолковость.

Робость -свойство отрицательное, его не следует смешивать с весьма положительным свойством мягкости характера-податливостью. Мягкость уживается и в характерах самостоятельных, рассудочных и даже серьезных.

На каких же полевых качествах сказываются, в будущем некоторые из указанных свойств щенячьего характера.

Подвижность обычно дает энергичный ход, самостоятельность и смелость-достаточно широкий поиск, рассудочность-сотрудничество, а мягкость характера помогает апелистости и быстрому укреплению наследственных навыков. Наоборот, робость сокращает поиск даже при энергичном ходе, хитрость толкает собаку на непослушание и отдаляет от сотрудничества, суетливость, часто имеющая последствием бестолковость, нередко влечет за собою копанье на следах, спарывание птицы и бессистемный поиск. Флегматичность естественно сопряжена с проявлением вялого хода и короткого поиска; недоверчивать осложняет натаску и ослабляет в собаке потребность к сотрудничеству.

Черты характера, та суб"ективность, которая отличает одного щенка от другого, является результатом наследственности. Каждая собака имеет свои психические особенности, отличающие ее от другой так же, как отличаются собаки сложением и окрасом.

Наследственные черты характера заставляют воспитателя считаться с ними. Правильным обучением можно усилить, укрепить желательные свойства характера и ослабить (вредные. Некоторые же природные полевые свойства не поддаются изменению. Наиболее ярким наглядным примером неподдающегося влиянию воспитания полевого свойства собаки является быстрота хода-ход быстрый или тихий изменить нельзя. Из собаки быстроходной сделать тихохода невозможно, как невозможно и наоборот.

Понятно, что не приходится говорить о неизменяемости приемами обучения силы чутья и характера его работы.

Некоторые свойства легавых во время натаски

Когда собака, наконец, очутится на просторе полей, болот или лесов, столкнется с живою природою, станет перед соблазном,-культурные навыки, достигнутые дрессировкою, падают, как будто исчезают. Все недостатки собаки на просторе усилились, те качества, которыми она обладала, уменьшились.

Разочарование овладевает хозяином.

Общее положение, однако, должно быть охарактеризовано следующим образом. Достижения, полученные воспитанием и дрессировкой, возродятся, проявятся в неменьшей степени и в полевой работе при правильной натаске.

Упрямство является одним из тех свойств характера собаки, которые проявляются с раннего возраста, усиливаются со временем и затрудняют обучение. Упрямство представляет собою значительно меньше препятствий при натаске, если собака предварительно прошла хороший курс дрессировки, однако, если оно не могло быть и в достаточной степени сломано воспитанием и дрессировкой, то дело уже трудно поправимо в периоде натаски.

Упрямство (настойчивость) необходимо отличать от проявлений темпераментности; последняя хотя и создает забывчивость в горячих увлечениях, но является скорее положительным качеством, умеряемым, как разумом собаки, так и ее опытом. Упрямство-качество весьма отрицательное, так как лишает одного из существенных и драгоценных свойств-сотрудничества.

Горячность - темпераментность осложняет натаску в смысле замедления обучения, так как затемняет рассудочность собаки. Однако, эти затруднения в натаске носят характер временный, и безрассудная темпераментность под влиянием пройденного воспитания и полевой практики входит в свои берега.

Горячность является в большей или меньшей степени наследственною, принадлежностью английских легавых. Собака без темперамента редко дает широкий поиск:;.. не обладает быстрым энергичным ходом и теряет в красоте работы. Горячность в кровной легавой собаке нужно считать нетерпимым качеством лишь в случаях, когда собака вообще обладает повышенной, ненормальною нервностью, сильно заметною и не в полевых проявлениях.

Горячность, конечно, способствует азартной гоньбе, притуплению как послушания, так и владения чутьем, но при условии прочих качеств; и нормальности нервной системы собаки-огорчения, причиняемые горячностью в период натаски, вознаграждаются потом многими преимуществами темпераментной собаки.

Робкость бывает прирожденной и приобретенной благодаря скверным приемам или условиям воспитания.

Робкость прирожденная, да еще усиленная неправильным воспитанием, печально отзывается на всей работе собаки, а иногда и препятствует работе. Робкость доходит, напр., до боязни шумного взлета птицы, звука выстрела, грозы, и т. п. Такое состояние бывает и результатом болезни или дегенерации.

Робкость и мягкость характера являются свойствами разного порядка, так же, как, напр., в характере человека трусость и деликатность. Робкость нередко сказывается на боязни подводки, выражается в неуверенной работе по бегущей птице, вследствие чего расстояние до птицы все увеличивается, в недостаточно широком поиске и мало энергичном ходе.

Проявляемая в подводке и вообще в работе робкая неуверенность собаки случается и по недостатку чутья.

Безразличное отношение к охоте . Попадаются легавые, относящиеся безразлично не только к птичкам всякого рода, но и к дичи, несмотря на то, что характер их сформировался, и они в натаску поступили своевременно, по возрасту. Такое отношение свидетельствует в подавляющем большинстве случаев об отсутствии в данном экземпляре (а может быть и вообще в данной линии собак) должной охотничьей наследственности, и такая собака для охотничьих целей никуда не годится.

В других случаях такое безразличие или проявление малого интереса к охоте об"ясняется тем, что охотничий инстинкт не развился, не пооснулся. Случаи эти не часты, и если впоследствии инстинкт и проявляется, то редко дает действительно хорошую полевую собаку. Безразличие иногда основано на флегматичности характера и является следствием болезни, и если собака во всех проявлениях одинаково апатична, то занятие ее натаскою является потерянным трудом и ее полезнее ликвидировать.

Пристрастие к птичкам . У некоторых легавых чрезвычайно развита страсть не только к дичи, но и к разным птичкам, при чем из последних внимание их особенно привлекают жаворонки и дрозды. Это явление как будто носит в себе и известные наследственные корни. Собака с большим интересом разбирает следы этих птиц, ковыряется на набродах дроздов, не западающих на земле и не дающих, как и рябчик, возможности сделать стойку, га исключением плохо летных молодых. Стойки над жаворонками нередки, при чем процент пустых стоек по этой птице бывает довольно значительный.

Пристрастие некоторых легавых к птичкам, особенно при настойчивом его выражении, насколько мне удалось проследить, всегда отличало собак, не обладавших чутьем.

Пристрастие к зайцу . Одни собаки относятся к зайцу с азартом, другие только с любознательным интересом, и то и другое отношение не колеблет полевых достоинств легавой,» так как в умелых руках легавая не предается профессии гончей. Важно не ставить собаку в такие условия, в которых она могла бы пристраститься к этому милому для охотника при других обстоятельствах зверку.

От тех условий, при которых собака будет проходить натаску, зависит главным образом то или иное отношение к зайцу, а степень пристрастия лежит в большей или меньшей унаследованности талантов отдаленных предков из гончих.

Рассудочность щенячьего возраста, смутно намечавшаяся тогда совокупностью незначительных действий, развивается по мере возрастания собаки.

В зависимости от горячности и нервности характера рассудочность ослабляется, словно теряется в период натаски, когда охотничья страсть сталкивается с трудно преодолеваемыми соблазнами. Но как было сказано о возрождении потерявшихся было достижений, полученных правильными приемами обучения, так можно сказать и о возрождении и о расцвете природных способностей, которые под влиянием захватывающих впечатлений вдруг падают в собаке.

Как только осуществление собакою природной стойки получит одобрение хозяина, как только чутье приспособится к различению запаха следа от запаха самой птицы и к нахождению самой птицы, и как только эти два явления (стойка и работа чутья) создадут в собаке потребность в присутствии тут же человека-хозяина так начнется истинное проявление рассудочности.

Стойка . Без прирожденной способности к стойке легавой нет смысла заниматься натаскою собаки.

Неправильный подбор производителей и разные другие условия влекут за собою дегенерацию и утрату в собаке закрепленных в ней человеком необходимых качеств для совместной охоты. Благодаря этому встречаются экземпляры, которые, обладая всеми прочими качествами легавых, утеряли способность к стойке. Такие собаки, конечно, никуда не годятся.

Одни собаки сразу проявляют свою наследственную способность, другие, не умея еще владеть чутьем, приспособляются через несколько дней. Во всяком случае, когда собака не осуществляет природной способности к стойке вскоре же в течение первых выходов (2-5) в натаску (при условии достаточного количества дичи и должного возраста собаки), то такие явления надлежит считать отклонением от нормы.

Проявление чутья . Чутье настолько важное первостепенное качество, что легко решает вопрос о полевом первенстве собаки. Чутье проявляется во всей силе лишь после известного опыта собаки. В отделе оценки поставленной собаки придется поэтому подробно остановиться на интереснейшем во всех отношениях и научно недостаточно исследованном обонятельном аппарате собаки.

У собаки, нормальных способностей, чутье проявляется во время натаски так же скоро, как и осуществление стойки, являющейся остановкою по указанию чутья. Под чутьем следует признавать не простое появление обоняния, благодаря которому собака разнюхивает и различает запахи на земле и в воздухе, а способность определить на расстоянии местонахождение затаившейся или передвигающейся птицы (дичи).

Собака обычно в первый же выход находит дичь или причуивает ее, когда охотник подводит собаку к месту, куда переместилась птица. Причуивание легавою дичи сказывается в особом поведении собаки и завершается стойкой. Бывают собаки (и при том в будущем хорошие полевые работники), которые долго не принимаются за работу как следует; чаще, однако, такие экземпляры являются неважными полевиками, а то и вовсе негодными по причине плохой наследственности вообще или же по отсутствию чутья.

Собаки, психически не развившиеся, несмотря на годовалый возраст, или же болезненно нервные, принимаются иногда за дело на второе, а то и на третье поле, другими словами добрую треть своей работоспособной жизни являются животными бесполезными.

Полевая работа собаки , а также и сила чутья проявляется довольно определенно с первых же шагов. Все оттенки чутья, конечно, еще не могут быть точно расценены, но без сомнения чутье хорошее-сильное, дальнее- выявляет себя скоро и достаточно определенно. Собаки чутьистые таковыми себя и показывают, иногда сразу, иногда через несколько выходов в поле.

Неудовлетворительное проявление чутья не по вине аппарата чутья выправляется практикою, но безнадежным является слабое от природы чутье.

При первоначальных шагах надо принимать во внимание неопытность собаки, неумение пользоваться воздушными течениями и приспособлять свой ход к работе чутья, а также то нервное возбуждение, которое испытывает молодая собака, горя нетерепеливою охотничьей страстью. Причины эти нередко заставляют ошибочно заподозревать бесчутость, на самом же деле в один прекрасный день чутье начинает работать, удивляя своей остротой и дальностью.

Среди неудачных собак бывают такие, которые делают картинные пустые стойки, служащие в общем доказательством плохого чутья, и такие, которые не делают в первые выходы никаких стоек, обладая, как вскоре обнаружится, прекрасным чутьем.

Оценка работы поставленной собаки

Чутье .

Одним из замечательных явлений в природе собаки представляется аппарат чутья.

Может быть чутье поражает наше внимание оттого, что мы сами обладаем настолько слабым обонянием, что сила и точность чутья собаки нам кажутся явлением необычайным. Разве не удивительно, когда легавая на большом протяжении ведет верхом, как по струне, по следу бекаса, пробежавшего на своих тоненьких пальцах по трясине, едва касаясь ее? Не менее удивительно, что аппарат чутья настолько тонок, что с одинаковой точностью и силой воспринимает и след мелкой птички, как бекас, и такой крупной, как глухарь, который, улепетывая от собаки, задевает перьями боровой вереск, производя шорох, пробегает неслышно под влажными опахалами папоротника, колыхая их спиною, и оставляет на моховом болоте следы крупных крестов своих лап. Удивительно и то, что собака, ведущая безостановочно по горячему следу бегущей птицы, отличает след и места временного западания птицы по пути от запаха самого тела птицы, т.-е. различает чутьем место, где птица находится, от того места, где она находилась секунду тому назад.

Чутье несомненно является ценнейшим природным полевым качеством легавой собаки, но степень и силу его определить, особенно в короткое время, труднее, чем любое из остальных полевых достоинств, так как чутье одной и той же собаки в зависимости от разных условий проявляется не одинаково.

Аппарат чутья работает различно, в зависимости от физических условий окружающей обстановки и от состояния здоровья и от психики собаки. Работа аппарата чутья нарушается от весьма многих причин. Вмешательство человека в свободный привычный ход и поиск собаки, охотничья страсть неопытной собаки и недостаточность тренировки и состояние воздуха-сухость, неподвижность и заслоны, останавливающие движение запаха, и сильные посторонние ароматы и др. причины имеют громадное влияние на степень проявления чутья. И эта зависимость чутья от разных условий, в том, числе и от опыта собаки,-делает разрешение вопроса об его оценке далеко не таким легким.

Чтобы яснее понять массу содействующих или противодействующих чутью условий окружающей среды, нелишне приравнять восприятие чутьем запаха дичи-восприятию слухом звука, Иногда звон или гудок слышен в деталях, иногда его вовсе не слышно на том же расстоянии, а иной раз тот же звук становится ясным на протяжении вдвое большем.

К числу главных условий, лежащих в окружающей природе и влияющих на работу чутья, относятся: движение и состояние воздуха, сила заслонов на пути от дичи к собаке и характер и свойство покрова земли. Ровный низовой ветер весьма способствует дальнему причуиванию. Напротив, ветер порывистый или очень сильный затрудняет работу чутья.

Весьма благоприятна тяга воздуха, которая по незначительной силе своей не может быть названа ветром. Такое иногда еле заметное движение воздуха является одним из благоприятнейших условий работы собаки, особенно в лесу. Отсутствие ветра, следовательно, не свидетельствует еще об отсутствии и благоприятной обстановки для чутья. Так, напр., утренние и вечерние зори, дающие перемену температуры воздуха, охлаждение или нагревание почвенного покрова и вызывающие благодаря этому некоторое движение воздуха являются условиями весьма хорошими для использования чутья.

Сходное движение воздуха-тяга-получается и в начале осени, тем более солнечной, когда разница ночкой и дневной температуры представляет собою значительно больший контраст, чем летом, благодаря чему затененные места продолжают давать в течение дня непрестанно струящуюся прохладу. Овлажненное состояние воздуха способствует работе чутья: напротив сухой, знойный, безветренный воздух, препятствуя распространению запаха по воздуху, затрудняет работу.

Заслоны, посколько они представляют преграду для следования запаха дичи по воздушным течениям, являются препятствием для обоняния на расстоянии и четкого определения, чутьем местонахождения дичи; однако, заслоны, способные не только задерживать, но и постепенно пропускать запах дичи, имеют положительное значение, содействуя сгущению запаха-скапливанию его и равномерному истечению.

Заслоны бывают разнообразные: кустарники, кочки. углубления в земле, трава разного роста и плотности, посевы хлебных злаков, хвощи и т. д.

В зависимости от высоты и плотности заслонов запах дичи выбивается из толщи заросли либо вверх, либо горизонтально или застревает под заслоном в гуще растительности. Течение запаха поэтому не всегда следует по определенной прямой воздушной дороге, а, встречая припятствия, уклоняется вместе с воздушными течениями от первоначального направления, как это делает шарик в игре «бикс», ударяясь о металлические колки. Таким образом, запах дичи, плывущий зигзагообразными путями, затрудняет работу собаки по определению точного местонахождения дичи.

Травяной покров, превышающий уровень головы собаки, сильно препятствует работе чутья. При значительной вдобавок плотности такого покрова запах дичи выбивается вверх, минуя аппарат чутья. Густая или широкоствольная трава и растения, хотя бы и не столь высокие, препятствуют прохождению запаха дичи или же сбивают, как было сказано, течение этого запаха по прямой дороге, заставляя его плыть под углами, и затрудняют верную пойнтировку.

Течение запаха по прямой линии, не изменяемой ни заслонами, ни сильным или порывистым ветром, а следовательно, линии прочные на довольно большом протяжении являются условиями наилучшими для дальнего и четкого проявления чутья. Затруднения собаки в пойнтировке коростеля отчасти об"ясняются не одним отбеганием его от собаки, а извилистыми путями, по которым плывет запах этой птицы в густой траве, благодаря зигзагообразным коридорчикам-туннелям, проложенным в траве. Таким образом даже при западаяии коростеля собаку сбивает беспрестанно подновляемый запах этой птицы в ее ходах-коридорчиках.

При отсутствии достаточного движения воздуха или при наличности значительных заслонов способность собаки причуять птицу, вошедшую с чистого места в крепь, сильно облегчается по сравнению с причуиванием птицы, прилетевшей и севшей в ту же крепь.

Среди трудных для причуивания условий следует отметить моховые основные болота, особенно в жаркий, безветреный день. Моховые кочки, заросшие удушливыми богульниками и сплетениями гонобобеля и черники с углублениями между кочек и пучков растений, создают такие условия, что запах дичи, сидящей в складках между кочками или в зарослях перечисленных растений, остается недвижимым под их зонтами. В этих случаях особенно склонны проходить (не чуять) дичь верхочутые собаки.

Среди охотничьих угодий попадаются участки, лишенные травяного покрова с так называемым голым полом. Естественно, что характер покрова земли, воспринимающего запах пробежавшей птицы и сохраняющего этот запах некоторое время, не безразличен, независимо от того, проводится ли собакою следовая работа верхним или нижним чутьем. Для той и другой работы собаки важно, чтобы покров земли сохранял на себе наибольшее количество запаха дичи, как бы впитывая в себя этот запах и препятствуя его" быстрому исчезновению.

На голой поверхности земли след дичи оставляет, судя по работе собаки, значительно меньше запаха, по всей вероятности, вследствие того, что на пути бегущей птицы нет предметов, в виде травы, веток кустарника и т. п., с которыми птица соприкосалась бы, и единственным источником запаха дичи служит след птицы в буквальном смысле, т. е. места прикосновения к земле лапок птицы. Запах дичи в местах без травяной растительности (опять-таки судя по работе собаки) держится менее продолжительное время,-он расходится, не придерживаемый прикрытиями. Плохой средой для работы чутья являются пространства, покрытые водой. В таких местах с очевидностью заметна утеря собакой руководящей нити запаха и перебойное восприятие его по торчащей растительности, как по вехам. Но ведь надо, чтобы вехи эти были, да~при том расположенные с неслишком редкими промежутками

Если пространства, залитые водою, являются плохою средою для проявления чутья, то влажность почвы или овлаженность травяного покрова весьма благоприятны. Выше было упомянуто о значении утренних и вечерних зорь, вследствие вызываемых ими охлаждения или нагревания почвы и, следовательно, движения воздуха; здесь же необходимо отметить, что зори являются временем большею частью желательным для полного проявления чутья собаки именно вследствие овлажненности травяного покрова. О преимуществах зорь по причине свежих набродов кормящейся птицы, говоря о чутье, упоминать не следует, так как это обстоятельство скорее относится к условиям охоты. Небольшой дождь, как бы смывший посторонние запахи и освеживший травяной покров, после которого птица дала наброды, создает так же, как и роса, четкую нить запаха набродившей птицы, ясную для чутья собаки, как след по пороше для зрения охотника.

Невысокая трава, значительно ниже уровня головы собаки, не слишком густая, без задержек пропускающая запах дичи, словно через сито, без сомнения выгодна для проявления всей силы чутья. Благоприятною средою являются и скошенные луга, в которых птица иногда и не может затаиться, но след ее в таких местах xopошо и четко воспринимается как верхним, так и нижним чутьем. Как мне кажется, это основано на том, что запах птицы хорошо держится на многочисленных точках-шпилях подрастающей травы, ровной, как щетка, и легко передается ими на расстояние без рассеивания именно благодаря щетине травы.

Чутье-свойство врожденное и усилить его не во власти человека. Сила и характер чутья бывают различные, в зависимости от наличности и полноты элементов чутья и от приемов работы чутья.

Разные приемы работы чутья позволяют отличить следующие характерные его проявления: высокий верх, верхняя следовая работа, нижняя следовая работа и работа смешанная.

Под высоким верхним чутьем я подразумеваю способность чутья работать, руководствуясь исключительно запахом самой птицы, не прибегая к верхним следовым приемам, не отмечая наброды, извилины самых свежих следов и тем более вовсе не обращая внимания на следы менее свежие, по которым нижней следовой работой соответствующая собака все же могла бы довести до птицы. Собака с высоким верхом не руководствуется линией следа, а линией воздушной тяги, несущей запах тела птицы.

Степень руководствования собаки линией следа мне приходилось проверять на работе собак с разными проявлениями чутья над разными видами птиц. Как же можно это проверить, спросят многие искушенные опытом читатели?

Во время натаски и охоты не раз приходилось наблюдать поведение собак при самой встрече следа и дальнейшее влияние на приемы работы этого следа, видимого на росе, пыльной земле или обозначаемого направлением бегущей на глазах птицы.

Бывает пора солнечного утра, когда выводок тетеревей оставляет на полянках по серебру росы характерные дорожки, позволяя проследить линии направления птиц и работы собаки. Пришлось наблюдать те же явления, свойственные высоко верхочутым при работе по стайкам серых куропаток, пробегавшим дороги и оставлявшим на пыльной земле отпечатки своих лапок, а также бежавшим по атаве лугов. Много раз приходилось наблюдать работу собаки по видимому мне бегущему между пучками осоки, по грязевым плешинам турухтану.

Высоковерхочутые собаки чаще не обращали внимание на самое место встречи с видимой мне линией следа и реагировали иногда значительно ранее встречи, а то и значительно позже, т. е. тогда, когда они попадали в полосу движения воздуха, несущую запах не только следа, но и запах самой птицы, находящейся иногда па таком расстоянии, что чутье не давало еще приказания сделать стойку.

Только тогда, когда след и встречное течение воздуха совпадали линиями, высоковерхочутая собака шла следом.

Собака, обладающая высоким верхом, не наклоняет головы к следу ни при встрече со следом, ни на потяжке-она ловит запах не на земле и наземных предметах, а в надземных слоях воздуха. Линия потяжки поэтому не совпадает с линией следа, который бывает нередко извилист, не всегда совпадает линия потяжки с линией убегающей от собаки птицы, так как высоковерхочутая собака руководствуется запахом самого тела птицы и, имея именно такое свойство чутья, старается нагнать, остановить, обложить птицу плавною быстрою потяжкою наивозможно прямыми линиями.

Я не сомневаюсь, что высоковерхочутые собаки, обладающие опытом, не беспрерывно идут линией слышимого ими запаха тела птицы, а нередко пересекают с тою же настороженностью менее насыщенные этим запахом пространства с уверенностью попасть снова в четкую воздушную волну. Когда приходилось наблюдать потяжку верхочутых собак по видимой мне бегущей птице, то линия хода собаки не совпадала с линией следования птицы и нередко шла на значительном расстоянии то вдоль, то в направлении к пересечению следа, сокращая путь, игнорируя петли.

Этот тип в классе легавых находит соответствующих представителей среди гончих. Гончий верхочут гонит, не приклоняя головы к следу, идет нередко далеко от следа пробежавшего зверя и, благодаря умению руководствоваться ветром, старается ловить запах самого зверя, сокращая расстояние. Легавые с высоким верхом встречаются реже, чем просто верхочутые.

Высоковерхочутая собака вообще не обладает более сильным чутьем, чем просто верхочутая или же собака со смешанными приемами, а работа ее носит только более ярко выраженное свойство верховой работы с пренебрежением следовою.

Представляет ли собою идеальный тип охотничьей собаки высоковерхочутая собака?

Собака, обладающая высоким верхом, руководствуется, как было сказано, почти исключительно запахом самого тела птицы, и потяжки таких собак свидетельствуют о непременном присутствии птицы, между тем как собаки со следовой работой способны отмечать-тянуть и по следу уже переместившейся птицы. При охоте по строгой взматеревшей птице, в зарослях особенно, высоковерхочутые представляют громадное преимущество, предуказывая, как по струне, линию местонахождения птицы и, следовательно, вероятное направление при взлете. С другой стороны, такие собаки, не обращая внимания (по свойству своих приемов работы) на следы вообще, а тем более на не особенно свежие-приноравливают аппарат чутья только к воздушным течениям и переходят (пересекают) следы, не отмечая их и часто не попадая в такие воздушные течения, которые принесли бы с собою запах тела птицы.

При тяжелых условиях работы (жара, отсутствие воздушных течений, сухость воздуха, сильные заслоны и др. причины) высоковерхочутые становятся менее пригодны, чем собаки, обладающие, кроме верха, и способностями к следовой работе и при том иногда-нижней. Высоковерхочутая собака идеальна при густом населении дичи. В местности же с редким расселением птицы на больших однообразных пространствах пренебрежение следовою работою и набродами, в частности для охоты, невыгодно,

Описание работы высоковерхочутой собаки значительно облегчило определение другого приема работы чутья-«верхней следовой работы», противоположностью коей является нижняя следовая работа.

Легавая с верхней следовой работой или другими словами просто верхочутая руководствуется как запахом самого тела птицы, так и запахом свежего следа. Верхочутая собака не отмечает следы негорячие, преследуя цель скорее попасть в волну свежего запаха; это-

своего рода приемы охотника, тропящего русака и откидывающего следы жировочные, следы не на лежку.

Верхочутая собака несет на потяжке высоко голову, независимо от того, причуивает ли она запах самой птицы или горячего следа, ловя запах следа в надземных слоях воздуха.

Верхочутая собака, в отличие от высоковерхочутой, склонна вести горячим следом по линии его, когда запах самой птицы еще не доступен чутью. Верхочутая собака не применяет, однако, низовую следовую работу. Верхочутость является прекрасным проявлением чутья легавой.

При разыскании быстро удирающего подранка и вообще убегающей птицы, резко меняющей вдобавок направление, один высокий верх, без руководствования следовою работою, иногда даже нижнею, не в состоянии не сбиваясь поймать в воздухе волну запаха, тем более, что направление, принятое птицею, далеко не всегда соответствует благоприятным для собаки воздушным течениям.

Нижняя следовая работа отличается нахождением собакою птицы преимущественно по следам низом. Эта работа выражается иногда в чрезмерно медленном выслеживании всех малейших разветвлений набродов и несносна, когда переходит в копание, ковыряние. Собака при разбирании следов на потяжке держит голову опущенной к следу и только обычно перед самою стойкою и на стойке приобретает вид победителя.

Несомненно, нижняя следовая работа приводит к птице значительно медленнее, чем верховая. По взматеревшей строгой птице такая работа затрудняет стрельбу, благодаря неточному указанию собакою прямого направления, принятого убегающей птицею, и трудно поэтому предопределить вероятную линию полета, что особенно важно в чаще. При нижней следовой работе строгая птица чаще взлетает на потяжке, чем при работе верхочутых. Нижняя следовая работа способна, однако, расшифровать наброды не первой свежести, найти концевой след или ориентироваться следами и, путем кругового обследования, пересечь след более свежий или же зачуять самую птицу.

Нижняя следовая работа в конечном итоге понятно завершается причуиванием собакою самой птицы. При попадании собаки на доступное чутью расстояние до птицы, нахождение птицы завершается стойкою и без предварительной следовой работы.

Нижняя следовая работа обычно дает как результат ее стойку на более близкое расстояние, чем у собак верхочутых. При нижней следовой работе чаще отмечаются места, где птица западала.

Приемы низовой работы не являются результатом плохого чутья, а представляют собою наследственный навык.

Смешанная работа складывается из проявлений преимущественно верхнего чутья обоих оттенков (высокого верха и верхней следовой работы с использованием, где нужно, некоторых приемов нижней следовой работы. Это чрезвычайно удобная и добычливая комбинация всех приемов работы чутья и особенно ценна для работы по куриным.

Работа смешанная, в которую вливается больше низовой, чем верхней следовой работы, конечно, является менее ценной.

Прекрасное свойство голого верхнего чутья, дающего массу преимуществ, о которых говорилось выше, иногда обнаруживает на охоте, особенно в лесу в дневную пору, недостаток из-за отсутствия некоторых следовых приемов работы.

Привожу описание характерного примера преимуществ смешанного чутья из прекрасной статьи В Селюгина «О верхнем чутье гончих и о нижнем-у легавой» (журн. «Охотник» № 12, 1928 г.).

«Проохотившись сорок лет по серым куропаткам и по белым и по тетеревам в местности с обширными пространствами, с редко размещенной на них птицей, я [пришел к тому заключению, что для отыскания как выводка, так и одиночек играет роль не только широта поиска, но и врож;денная способность собаки пользоваться для отыскания птицы ее следом в тех случаях, когда сама птица недосягаема для верха.

Всех собак, с которыми я охотился, я натаскивал сам. У меня была не так давно линия ирландцев по тогдашним временам «высокой марки» (кровей Пади, Рейона де Лихославль, Золушки) с дивным врожденным поиском, мягких в натаске и в большинстве анонсировавших уже по первому полю. По болоту это, вероятно, были бы выдающиеся работники, но на охоте по куриным у некоторых из них наблюдалось если не отвращение к следу, то явное его игнорирование. Таким образом то, что ценно по красной дичи и по куриным в местности с массою дичи, являлось их отрицательным качеством здесь, при редком размещении ее.

Взяв однажды утреннее поле, мы (трое-с ирландцами, высоких полевых кровей, а один-с кургузым немцем Вотаном), отдохнув на суходоле, собирались опять разойтись по мхам и боровинам. Было жарко, и мы все вместе спустились к мочажине, чтобы освежились собаки. У самой воды Вотан, тряся своей сигаркой, закопался, очевидно, на набродах, обрезав, выправил след и, уткнув нос в мох, повел. Наши три ирландца были тут же. В поиске при пересечении следа они «отмечали» его и... тем дело кончилось. А Вотан, с каждой полсотней шагов все выше и выше отрывая свой нос от земли, уже уверенно вел по следу утолившей жажду и теперь отправившейся чуть не за километр на ягодник птицы. Дело шло по ветру, и наши ирландцы так и не захватили в своем поиске выводок, и их, из боязни наскока, пришлось взять к ноге. А Вотан подал нам выводок чисто, как верхом против ветра, с поднятой головой по следу и по ветру. Когда к переместившимся из-под ветра куропаткам подвели мы своих ирландцев, то и поиском и красотой работы и, пожалуй, чутьем и, так сказать, быстрой расправой с птицей они уже били немца. Но было ясно, что этот выводок, ушедший с водопоя в противоположную сторону да еще по ветру, остался бы не найденным, если бы не Вотан».

Сила чутья бывает различная так же, как различны только что описанные верхние, нижние и смешанные приемы работы чутья. Сила чутья зависит от степени развития и проявления составных элементов чутья и гармоничности их сочетания. Сила чутья, судя по внешним проявлениям его, складывается из трех элементов: дальности, четкости (острота) и осознанности.

Расстояние, на которое собака способна причуять дичь, является определителем дальности чутья. Для оценки охотником чутья легавой необходимо, хотя бы примерно, определить то расстояние до птицы, которое под силу чутью, ту досягаемую одним из элементов чутья (дальностью) дистанцию.

Прежде всего при оценке силы чутья вообще, а дальности чутья особенно, необходимо иметь в виду условия, содействующие и противодействующие. Причуивание, например, на сравнительно небольшое расстояние по ветру в подавляющем большинстве случаев значительно ценнее, чем причуивание на большее расстояние, но против ветра.

Человек и тот способен при благоприятных условиях обонять запахи на значительном расстоянии, например, запах дыма от костра можно почувствовать, скажем, за 0,25 километра, примерно, а проходя лесом, ясно различаешь плывущий запах богульника из болота, расположенного на несколько десятков метров и т. п. Нет сомнения, что благоприятные условия позволяют и собаке установить присутствие птицы на громадную дистанцию. Мне приходилось точно зафиксировать случай причуивания собаками бекасов, тетеревов и другой дичи на расстоянии до 120 шагов.

Многие читатели, а в особенности если среди них будут причастные к судейству на полевых испытаниях, скажут, что это ошибочные примеры, что собака в тех случаях причуяла не птицу, а след, который находился от собаки значительно ближе, и что, руководствуясь этим следом, собака довела до птицы. Конечно, в приводимых ниже примерах речь идет не о следовой работе, которая может происходить и на протяжении хоть с километр, отнюдь не доказывая дальности чутья, а при отсутствии сбивок и при уверенной потяжке, как по струне, будет свидетельствовать о четкости чутья.

Вот эти примеры.

Большой, совершенно сухой луг был скошен вторично, как говорят, под гребенку; атава еще не двинулась, и щетинка была настолько коротка, что и воробью спрятаться было негде; в конце этого луга была ямка-прудок, метров 20 в окружности с илистым берегом, поросшим осочкою и: пучками тростника. Проходя августовским: днем по этой пожне, собака (пойнтер), не шедшая в поиск, так как место и по моему и по ее понятию было негодное,-вдруг приземилась и, крадучись, быстро потянула по направлению к прудку против ровного, но упорного низового юго-западного ветра; не дойдя шагов 20 до прудка, собака окончательно остановилась-вылетел бекас, котоporo я убил. То были дни дупелиного пролета, и я ежедневно возвращался домой этим же лугом, при чем в течение нескольких дней погода была совершенно одинаковая при том же ветре. На второй день, проходя тем же путем, я с того же места, откуда накануне собака прихватили бекаса, напомнил ей о новой возможности, указав рукой на прудок; собака пошла вольным галопом прямо к прудку, очевидно, прекрасно помня вчерашнего бекаса и, обежав бесстрастно вокруг, вышла на дорогу. На третий день я снова возвращался лугом, и собака опять с того же места-120 шагов до прудка-на согнутых ногах, крадучись, строго, как по струнке, повела к прудку, и твердо остановилась,-с прежнего места вылетел бекас, а после выстрела пара задневавшихся здесь крякв. I.

Однажды, заканчивая натаску английского сеттера, я ходил среди мелколесья по сенокосным горушкам, чередовавшимся с от"емистыми хвойными островками- ягодниками. Собака сделала картинную стойку с полного хода, пойнтируя на лежащую около опушки засохшую еловую макушку. Сделав несколько шагов, мы подняли молодого черныша, который, влетев в мысок островка в середине его в узком перешейке, залопотал крыльями при посадке и шлепнулся. Так как островок этот представлял собою не широкий, но длинный ремень, я решил пойти за переместившеюся птицею, но, чтобы не ходить болотистым лесом, стал до пересечения его обходить вдоль, держась по склону, безлесной горы шагах в 50 от опушки. Собака, шедшая выше по горе, вдруг круто остановилась и, повернув к острову, строго потянула, высоко подняв голову. Пройдя лесом от опушки 15 шагов, собака сделала твердую стойку. Это было как раз место узкого перешейка, где сел перемещенный нами петушок. Действительно мы подняли снова нашего черныша и, обойдя подробно островок, не обнаружили больше ни птиц, ни набродов. Расстояние от места, где собака с поиска галопом приостановилась и круто повернула в сторону острова на потяжке, до места, где собака сделала стойку по сидящему петушку, оказалось в 72 шага. Из этого елового островка, тенистого и сырого, шла тяга воздуха на солнечный скат, по которому бежала собака.

Помню также четкий случай, когда, разыскивая с гордоном серых куропаток по чистым полям, я, подходя к незначительной роще тоже среди поля, заметил, что мой гордон стал метаться по луговине, высоко задрав голову, затем приостановился и, как по струне, пошел к роще, отстоявшей от того места в 95 шагах; на самой опушке собака сделала стойку; подавшись вперед, чтобы поднять птицу на крыло, собака уперлась, круто опустив голову книзу; я стал наглядывать птицу, осторожно раздвигая ветки можжевелового куста, над которым стояла собака; в бронзовых ветках и в желтой травке я с трудом насмотрел маленького тетеревенка, с дрозда; едва он успел вспорхнуть, как впереди с отчаянным квохтаньем поднялась матка с несколькими циплятами. Выводок этот был сильно запоздалый и не было сомнения, что он никоим образом не мог по возрасту своему вылететь на совершенно чистое поле без единого кустика, да еще среди дня, и нет сомнения, что собака прихватила выводок именно на указанном расстоянии по ветру.

Много было и других случаев, доказывающих, что собака при особо благоприятных условиях чует птицу на большое расстояние. Приведенные случаи рекордных дистанций интересны, так как они приближают нас к выяснению обсуждаемого предмета, интересны, как известный предел дальности чутья, с которым необходимо сопоставить средние дистанции причуивания легавою птицы, взяв повседневные обычные случаи охотничьего дня.

Говоря об определении дальности чутья, следует иметь в виду причуивания собакой запаха только самой птицы, а не оставленного ею запаха; причуивание может быть выявлено потяжкою или стойкою.

Определению дальности чутья точной мерой длины часто препятствует трудность установления расстояния от места, где собака причуяла, до места, где в этот момент действительно находилась птица. Возьмем пример, когда собака причуяла птицу, находящуюся шагах в 20, но птица, услыхав шорох, удалилась пешком шагов на 30 и запала в густых зарослях. Нельзя же на основании этого сказать, что собака учуяла птицу на 50 шагов.

Определение расстояния не вызывало бы затруднений, если бы птица находилась на глазах охотника, но тогда, однако, возникло бы другое препятствие, заключающееся в том, что собака могла отмечать птицу не чутьем, а зрением.

Более или менее верное расстояние удается установить или при особенности местности, когда окружающая обстановка такова, что не допускает возможности птице находиться в ином месте, чем то, которое пойнтирует, или куда тянет собака, или же определение возможно в некоторых случаях перемещения птицы на глазах в место, отличающееся характерными особенностями от окружающей обстановки. Переместился, скажем, бекас и ясно сел у самого стога осочистого сена. Если расстояние до этого стога много больше сотни шагов, то при однообразной дали болотной равнины, словно задернутой вуалью испарений, ошибка в расстоянии на 2-4 десятка шагов обычна.

Точное определение места посадки переместившейся птицы можно сделать только на близком расстоянии, но тогда И собака нередко видит место посадки, и приходится, заметив место, заняться работой по другому направлению и затем, спустя некоторое время, подойти к замеченному месту. Опытный охотник сумеет отличить, работает ли собака на потяжке, чуя самую птицу, или ведет верхом по следу.

Работа по перемещенной птице не всегда трудная, как это полагают. Прежде всего на трудность работы вообще влияют благоприятные и неблагоприятные условия окружающей среды. При неблагоприятных--собака может причуять птицу на многочасовой сидке с значительно более близкого расстояния, чем при благоприятных условиях, птицу, перемещенную, не обсидевшуюся, не успевшую накопить запаха на сидке.

Вторым чрезвычайно важным обстоятельством является-села ли птица сразу или дала предварительно хотя и небольшой след.

Третье не менее важное условие составляет психическое состояние птицы: поднялась ли она в сильном испуге (нагоненная, молодая, беспомощная и т. п.) или под"ем совершился без особого страха (в местности, где птицу мало тревожат). Характернее всего сполох отзывается на птицах, долго живущих семьей (выводком), и при том главным образом на молодых экземплярах. Птицы, поднявшиеся в сильном испуге, быстро или сразу разбиваются и при посадке не дают следа, а, влетев в куст, в густую траву, в ямку, падают, раздвигая своим телом ветки, траву и другое прикрытие,-проваливаются, так сказать, а за ними захлопывается гуща веток или стеблей трав; они сидят недвижимо и словно в подземелье. Таким падением скрываются птицы и от пернатых хищников и этот навык существует, следовательно, в природе дичи.

Любой опытный охотник знает из своей практики, что мелкие тетеревята, поднимающиеся с жалобным писком, в беспомощном испуге прибегают именно к такому способу ухоронки, и переместившуюся такую птицу собаке найти, конечно, очень трудно. Некоторые охотники говорят, что птица в таких случаях «запирает дух» и что ее поэтому собака никак найти не может. Согласиться с буквальным смыслом такого положения нельзя, но в широком смысле приведенного выражения звучит истина, так как «дух» схоронившейся от преследования птицы действительно «заперт» прикрытиями, словно люком в подвале и отсутствием следа.

И на самом деле должны же разниться приемы спасания всякого животного, в зависимости от степени преследования, и нет сомнения, что природа наделила птиц способностью более или менее бесследно скрываться (проваливаться) от обонятельных способностей четвероногих врагов и от зрения пернатых хищников.

Обычное расстояние, на котором легавые причуивают птицу, безразлично, будь то бекас или глухарь, колеблется между 5-50 шагами, в зависимости от чутья и внешних условий.

Для чутьистой собаки расстояние, на котором она обычно причуивает птицу, будет приблизительно 20-50 шагов. Такое чутье считается хорошим. Для чутья среднего это расстояние колеблется приблизительно между 12 - 30 шагами и для чутья ниже среднего-приблизительно 5-15 шагов. Вот приблизительно дистанции, определяющие силу одной из составных частей чутья- дальность, на обычной работе легавых. Это определение не точное, а приблизительное, но достаточно верное в своей основе и градациях.

Вторым элементом силы чутья является четкость, Четкость определяется остротой чутья, которая позволяет собаке верно и уверенно итти на потяжке к птице прямыми линиями (за исключением случаев чисто следовых приемов работы), отсутствием в большинстве случаев тугой потяжки и способностью своевременно отмечать птицу стойкою на такой дистанции, чтобы отнюдь не подпирать ее, оставляя расстояние на подводку (преследующую цель поднятия птицы при подходе охотника). Четкость чутья выражается верными стойками с быстрого хода и без всяких потяжек, а также весьма характерными для четкости чутья молниеносным падением собаки с полного хода при внезапной встрече со струей запаха, в котором, благодаря четкости чутья, собака отличала не запах следа, а запах самой птицы. Эта способность собаки во всех проявлениях работы различать запах самого тела птицы от запаха следа составляет одно из важнейших проявлений четкости чутья. Четкость чутья проявляется и в отсутствии пустых стоек и продолжительных задержек в местах бывших сидок птицы и в отсутствии медлительных, нерешительных потяжек. Четкость всегда сопровождается верною пойнтировкою (указание местонахождения птицы), дающей возможность подготовиться к стрельбе в зарослях, выбрать просвет, избежав те заслоны, которые иногда совершенно скрывают птицу на полете и оставляют охотнику впечатление одного лопота крыльев.

Под осознанностью (третий элемент) чутья я подразумеваю способность собаки пользоваться чутьем сознательно: 1) различать расстояние до птицы, отмечая ее присутствие, сообразно обстоятельствам, дальней или ближней стойкой, 2) распознавать поведение птицы, ее количество, качество и свойство (таящаяся, убегающая, кормящаяся, смирная, одиночка, стайка, дичь, или птичка, раненая), применяя соответственные приемы работы, 3) приспособить умело работу чутья к воздушным течениям, 4) осуществить тот или другой прием работы чутья (верхняя и нижняя следовая работа) и 5) приноровить быстроту хода и манеру поиска к требованиям чутья и др.

Осознанность чутья-своего рода врожденный опыт чутья; однако, осознанность эта не является результатом голого опыта вообще, который укрепляет все полевые достоинства собаки. Многие проявления осознанности чутья не могут быть осуществлены без элементов четкости. Четкость же чутья может проявляться и без элемента осознанности-автоматически, но несомненно менее:ярко.

Многие признают весьма веским доказательством силы чутья способность собаки отмечать продолжением стойки всех неподнявшихся еще птиц, несмотря на то, что часть птиц уже взлетела из-под той же стойки. Несомненно, что продолжение твердой стойки впредь до под"ема всех затаившихся птиц является необходимым и хорошим качеством, свидетельствующим о проявлении осознанности чутья, но я вовсе не склонен разделять мнение, что такое поведение собаки служит доказательством особой силы чутья.

Если птицы на сидке расположены в одной и той же сфере охвата чутьем, то было бы ненормально со стороны легавой (даже первопольной) не чуять оставшуюся яа сидке дичь и сойти со стойки.

Если ставить в особую заслугу чутья способность собаки продолжать отмечать стойкого оставшихся на сидке птиц, то почему же не ставить ей в особую заслугу продолжение потяжки по следу убегающих птиц, несмотря на то, что 2-3 из них слетели. Я полагаю, что отметка стойкою всех птиц, сидящих в сфере охвата их чутьем, является обыденным требованием к одному из элементов чутья-осознанности.

Случаи раздельной пойнтировки птиц восхваляются особо, потому, как мне кажется, что случаи эти являются рядовыми стойками, дающими поэтому большее впечатление, как бывает, скажем, при нескольких рядовых хотя и нетрудных выстрелах, не сходя с места.

Для оценки работы легавой важно предварительно установить, который из элементов чутья-дальность, четкость или осознанность важнее для полевой деятельности, для охоты. Для решения этого вопроса необходимо, мне кажется, принять следующую характеристику Взаимоотношений элементов чутья: дальность без четкости не дает удовлетворения, а без осознанности теряет в продуктивности, красоте и стиле работы; четкость без дальности при энергичном ходе и хорошем поиске дает все же хорошего полевого работника, а без осознанности теряет значительную долю ценности, проявляясь автоматически. Осознанность без дальности, но при четкости дает удовлетворительную работу, а без четкости теряет значительную долю ценности.

Таким образом, наиважнейшим элементом чутья для подружейной рабочей легавой является как будто четкость. Понятно, что соединение в собаке всех элементов чутья дает наивысшее сочетание, наилучшее чутье. Во всех приемах работы чутья (высокий верх, верхняя, нижняя следовая работа и смешанная) все элементы чутья (дальность, четкость и осознанность) способны проявляться, за исключением элемента дальности, в нижней следовой работе.

Cтойка

Стойка является одним из важнейших полевых достоинств легавой. По существу стойка наиболее необходимое полевое свойство, так как без нее нет собственно и охоты с легавой. Легавая, обладающая плохим чутьем, может еще кое-как служить, легавая же без стойки-не легавая, и ни на какую вообще охоту такая собака не годится, она ни; в какой мере не может заменить ни лайку, ни гончую.

Несмотря на это о стойке меньше беспокоятся, чем о чутье. И это понятно: легавые с утраченной от природы стойкой встречаются несравненно реже, чем с плохим чутьем, стойка имеет значительно меньше качественных оттенков, чем чутье. По этим причинам, считая стойку качеством постоянным, подразумеваемым, правила полевых испытаний расценивают стойку сравнительно небольшим высшим баллом-5, а чутье-баллом 22, придавая этим чутью первенствующее значение в оценочной таблице.

Многие качества стойки связаны невидимыми нитями со свойствами чутья и его приемами. Стойка осуществляется по велению аппарата чутья. Чтобы сделать стойку, собака должна зачуять сперва дичь.

При разборе качеств стойки следует различать собственно поведение собаки на стойке и те проявления, которые исключительно отражают то или другое явление приемов и силы чутья. О влиянии воспитания и дрессировки на характер стойки здесь не упоминается, так как подразумевается, что обучением устанавливаются, развиваются и укрепляются все полевые качества вообще.

По внешним проявлениям стойку следует различать: мертвую, твердую и подвижную. И мертвая, и твердая стойка отражают на себе неподвижность и страстность, как и полагается.

Под мертвою, как указывает самое слово, подразумевается настолько крепкая стойка, что собака находится в самозабвении, в своего рода каталепсии, к не в состоянии осуществить подвижки, другими словами, собака с чрезвычайно тугой подводкой, а чаще и без подводки. Такая собака обычно вовсе не осуществляет отхода со стойки по свистку, который в условиях лесной охоты является крайне желательным и даже необходимым. Стойка твердая характеризуется неподвижностью, настороженностью всего туловища собаки, напруженностью хвоста и шеи и особо бдительным положением головы, словно направленной и натуго прикрепленной невидимыми крепкими нитями. В этой позе выражается и осторожность, и уверенность в близком присутствии птицы, и страстность.

Твердость стойки отнюдь не должна граничить с самозабвением, собака должна по приказанию или при подходе охотника податься вперед, чтобы поднять птицу на крыло, а услыхав свисток, осторожно отпятиться со стойки и напрямки явиться к хозяину. При всей твердости стойки собака не должна терять способности следить за хозяином слухом, а если возможно и зрением без поворота головы; такое сотрудническое отношение на стойке легко замечается по повороту глаз в сторону хозяина и по движению уxa.

Стойка подвижная не отличается твердостью и уверенностью и нехороша тем, что собака, не сохраняя необходимого требования осторожности, позволяет себе без надобности или переходить с места на место или менять позу.

Качество стойки зависит не только от психики собаки и от сложения животного (в смысле красоты стойки), но в значительной степени и от силы чутья. Качество стойки повышается при точности пойнтировки, т. е. верного указания собакою местонахождения найденной птицы.

Расстояние, на котором собака делает стойку, несомненно, зависит прежде всего от силы чутья, а красота дальней стойки должна быть отнесена к заслуге дальнего верхнего чутья.

Стойки пустые являются ошибками и, конечно^ их следует приписать к недостаткам чутья. К числу пустых стоек надо отнести и стойку по оставленной дичью сидке.

Стойка (а не приостановка) по горячему следу представляется явлением нежелательным, ибо если признавать недостатком чутья стойку по сидке, то нет никакого основания не ставить минуса за неточности того же порядка. Неумение различить запах самой птицы от запаха ее следов указывает на недостаточную четкость чутья. Если мы считаем недостатком стойку по бывшей сидке птицы или по следу, то, с другой стороны, полное пренебрежение сидками и следами также является недостатком, ведущим к недобычливости, пример коей приведен при описании проявлений смешанного чутья.

Стойка заканчивается после взлета птицы лежкою или во всяком случае отсутствием продвижения собаки до разрешения.

Послушание.

Отличное чутье и твердая стойка эти два самых важных полевых природных дара) недостаточны еще, чтобы считать такую легавую хорошей охотничьей собакой. Без послушания перечисленные качества умаляются до-нельзя к стыду охотника, так как в руках его была возможность своевременно установить нужное послушание. "Этих строк уже достаточно, чтобы подчеркнуть колоссальное значение послушания легавой и необходимость взыскательно относиться к этому качеству при оценке полевой работы легавой, приняв во внимание, что недостаточное послушание обычно ухудшается, прогрессирует.

Та форма послушания, которая в период натаски выражается быстрым без колебания выполнением определенных требований, недостаточная для хорошо поставленной собаки. Послушание механическое, послушание только как ответ на требование должно у поставленной собаки дополняться, заменяться сознательным поведением и приспособлением работы, выливаясь в сотрудничество. Поведение собаки таково, что в большинстве случаев предупреждает требование охотника-это послушание без слов, без приказаний. Собака с сознательной готовностью исполняет такие требования, которые даже прерывают ее горячую работу. Такая собака знает, что призыв послужит к совместному продолжению приостановленной работы и скорее достигнет желаемой цели взять совместно с охотником птицу.

Пред"являемые словами, знаками или свистом определенные требования, заключающиеся в приказаниях лечь, итти назад или вперед, принять то или иное направление, явиться к ноге, искать и др. недостаточны для поставленной собаки, у которой в результате натаски получились опыт и потребность к сотрудничеству. Поставленная собака должна осуществлять отход со стойки по свистку.

В условиях работы исключительно на болоте отход со стойки не вызывается необходимостью. По правилам полевых испытаний легавых, утвержденным всесоюзным с"ездом кинологов в 1925 году, отход со стойки по свистку не. требуется, так как этим портится стойка. Что отход со стойки не требуется на болоте,-это почти верно. Однако, имея собак с очень широким поиском я при условии редкого расселения дичи, да еще при тяжелой ходьбе, я считаю иногда полезным (удобным) отзыв собаки и на болоте, так как бекас, а порою и дупель, посидев, начинает нередко продвигаться, уходить от собаки, а собака до западания птицы начинает вести, и птица слетает на потяжке. Когда все это происходит на расстоянии 200-400 шагов ют охотника, то, повторяю, при тяжелой ходьбе лучше собаку отозвать, приняв во внимание, что птица вообще реже снимается при отходе собаки со стойки, чем при следовой работе или при продолжительной стойке.

Что касается того обстоятельства, что отзыв со стойки портит стойку, то это неверно.

Явка по свистку со стойки, а тем более без свистка, чтобы известить охотника о найденной птице (анонс), без сомнения, являются сознательными действиями собаки,-она поступает так, осуществляя свою потребность в сотрудничестве, и естественно, что отношение ее от этого к стойке делается еще серьезнее,-стойка этим только укрепляется.

Вторичный подход на ту же стойку и самая стойка после отзыва полны удвоенной осторожности, а стойка тверда,-собака с подходом охотника как будто хочет показать все свое старание, весь свой опыт и оказать все свое содействие хозяину, выполняя свои прирожденные полевые дарования, в свое время направленные учебою, укрепленные затем опытом и украшенные теперь сознанием сотрудничества. Таковыми были собаки, отходившие по свистку или анонсировавшие, которых я воспитывал и натаскивал и которых видел в умелых руках других лиц.

Полевые испытания одно, а охота-другое. Если отход от стойки на болоте не вызывается необходимостью, то охота в лесу без отхода со стойки теряет значительную часть своей красоты и добычливости. Невозможно бегать по чащам, согнувшись под деревьями, разглядывая, не стоит ли где ваш блю-бельтон, который видится в любом березовом пеньке, стволе или поваленной вершине. Отход со стойки по свистку, свидетельствуя об уместном развитии собаки и, следовательно, и о тонком сознательном ее послушании, является необходимым требованием хорошо поставленной собаки для охоты в лесу.

Кроме отхода со стойки, послушание поставленной собаки со стойки должно сказываться на чрезвычайной аппелитости вообще. Полезно, когда собака знает не только призывной свисток к ноге, но и свисток, заставляющий ее по требованию лишний раз появиться поперек хода хозяина; этот свисток служит и для изменения принятого собакой направления, он же служит своего рода обращением к собаке для передачи ей затем определенного распоряжения на расстоянии.

Высокая степень послушания собаки стоит, несомненно, в значительной зависимости от умственного развития. Послушание поставленной собаки должно характеризоваться сознательным участием собаки в охоте, причем послушание является уже одним из проявлений сотрудничества.

Ход и поиск.

Характер хода выражается степенью Энергичности и быстроты. Ход энергичный может не обладать большой быстротой, но он во всяком случае отличается бодрым, поворотливым галопом, а не рысью.

Ход-свойство наследственное, не поддающееся изменению. Характер хода является в большей или меньшей степени принадлежностью той или иной породы. Характерным признаком хода английского, ирландского сеттеров и пойнтеров служит энергичность и быстрота хода.

Ход энергичный и быстрый весьма желателен, он позволяет обыскивать большие пространства в короткий сравнительно срок и способствует выявлению красоты работы. Быстрота хода все же должна иметь свои целесообразные пределы, подразумевая не начальные проявления «невыбегавшейся» собаки, мало видавшей свободу, а рабочий ход.

Некоторые спортсмены крепко придерживаются взгляда, что чем быстрее ход, тем лучше, будто это касается рысистой или скаковой лошади. Такой взгляд является чисто спортивным, а не охотничьим. Степень целесообразной быстроты хода верно определяется поговоркой «ноги по чутью» или «чутье по ногам». Другими словами, излишняя темпераментность вредна. Чрезмерно быстрый ход, между прочим, часто встречающийся при неосознанности чутья, дает в результате скверно отражающееся на работоспособности собаки неэкономное расходование энергии и излишний шорох и треск при охоте в лесу.

Энергичный ход собаки является показателем ее здоровья и выносливости. Здоровая ладная собака сохраняет степень энергии и быстроты хода с качала до конца охотничьего дня и способна вынести (при правильном питании) тяжелую работу рядовых дней. Заметное падение энергии через 3-4 часа после начала работы является показателем невыносливости собаки, если оправданием ослабления энергии не является слишком жаркая; погода и отсутствие питья.

Энергичный ход не обеспечивает еще успеха без хорошего поиска. Задача целесообразного поиска заключается в обыскании самыми выгодными линиями без повторения пройденных мест наивозможно большего пространства, не выходя за пределы расстояния, затрудняющего сотрудничество собаки с человеком.

Поиск должен выражаться осуществлением определенных обоснованных линий, направлений. Поиск может быть автоматическим (хотя и недурным) или может выявлять сознательность работы, например, в приспособлении поиска к воздушным течениям, в избрании линий, дающих меньше шансов пропустить дичь, в умении держать связь с охотником, в различении мест (зрительным способом), наиболее удобных для дичи и др.

Хорошее чутье и сознательный поиск являются мощным средством отыскивания дичи.

Maнерa поиска-качество прирожденное, однако, вполне поддающееся воздействию дрессировки, но главным образом в отношении длины линий, того расстояния яри котором охотник считает возможным управлять собакой.

По характеру линий поиск бывает круговым, зигзагообразным и челночным. Создать характер поиска для полевой работы, т. е. сделать из кругового челночный и т. д.,-невозможно. Присущий собаке поиск окончательно устанавливается опытом собаки, характером и степенью ее чутья и правильным надзором натаскивающего. О поиске в смысле характера линий говорят слишком много и совершенно зря. Всякий поиск при энергичном ходе хорош, если у собаки развита потребность к сотрудничеству или хотя бы совершенное послушание; и то и другое качество дает самое существенное, достаточно частое пересечение собакою, без напоминания свистком линии хода охотника в 20-50 шагах впереди его.

Уделяющие слишком много внимания поиску большей частью являются дрессировщиками, а не воспитателями, или же любителями исключительно болота. При спортивной охоте по бекасам обращают особое внимание на математическую длину линий челнока и расстояния между ними. Когда удается выбирать направление против ветра, строго челночный поиск весьма целесообразен, но что же делать, когда, дойдя до края болота, приходится итти по ветру. Осуществление правильного челночного поиска по ветру будет свидетельствовать о полной бессознательности работы собаки. Это самый невыгодный тупой поиск при условии работы собаки по ветру, так как он не дает наступательных направлений против ветра; поиск круговой, зигзагообразный и любой произвольный с линиями против ветра, несомненно, более выгоден, чем при вынужденном ходе по ветру. Что же иное остается делать? Лучшим исходом, пожалуй, будет взять собаку к ноге и итти по ветру до противоположного края болота, а затем, пустив челнок, снова возвращаться против ветра свежей полосой болота. Но разве это охота?!

О точности линий челнока даже на болоте много заботиться не следует,-они противоестественны. Линии поиска намечаются воздушными течениями, лишь бы они не повторяли пройденного пространства и не выходили из рамок, дозволяющих управлять собакою. У хорошо поставленной собаки управление это делается ненужным.

Рассудочность. В полевой работе многих собак любой породы (у лайки и легавой в особенности) проявляется не только охотничий инстинкт, но и рассудочность. Это ценное свойство вытекает из природных богатств животного, развитых воспитанием, обучением.

Развитие со щенячьего возраста умственных способностей применительно к охотничьим целям помогает наи-возможно полно использовать способность собаки.

В отдельных проявлениях полевой работы ум сказывается: в чутье-в его осознанности, в стойке-в способности собаки при твердой стойке не терять внимания к хозяину, прислушиваясь и приглядываясь (косясь) по направлению его местонахождения и в явке со стойки по свистку и в предупреждении тех или иных требований соответствующим поведением, в поиске-в сознательном обследовании мест, особо удобных для птицы, и в приспособлении поиска (удлинение и укорочение), в зависимости от работы на открытых местах и в лесу, применяясь к густоте лесонасаждения, в осуществлении особых приемов-Обходов для обнаружения местонахождения птицы по запаху следа или бывшей сидки, в изменении по собственному почину или по требованию охотника быстроты продвижения при следовой работе и потяжке вообще, также в подаче битой птицы при необученности аппорту (подаче) из места, недосягаемого для охотника и др.

Как на пример аппорта и ускорения работы по следу и на потяжке приведу следующий случай: дальним выстрелом я подбил снявшуюся на потяжке белую куропатку. Дойдя до места падения птицы, собака быстро пошла по ее следу верхним чутьем. Начались густые заросли ивняка, поспевать за собакой становилось трудно, между тем по работе собаки было видно, что куропатка продолжает поспешно удирать, нисколько" не западая. Решив, что единственным способом добыть подранка было заставить собаку догнать птицу, я передал собаке свое решение тремя словами: скорей, возьми ее. Собака ускорила ход и рысью скрылась в зарослях. Будь то здоровая птица, собака, конечно, на решилась бы на такой аллюр.

Выйдя на опушку, я стал ждать возвращения собаки. Через некоторое время собака вышла, высока держа голову и неся совершенно бодрую белую куропатку, у которой оказалось сломанным малое крылышко. Собака эта отличалась прекрасным чутьем, плавной потяжкой, твердой стойкой, отличным послушанием и анонсом и хотя и неправильным в смысле систематичности линий поиском, но очень добычливым. Ранее этого случая собака никогда не аппортировала.

Подобные проявления ума собаки не поддаются проверке судей на официальных полевых испытаниях, да и вообще проявления ума ускользают от судейства, прежде всего вследствие отсутствия точного определения проявлений ума и слитной графы оценочной таблицы для ума и послушания, а также по причине краткости времени, уделяемого на испытание отдельной собаки и однообразных условий испытаний. Теперь при установлении испытательной станции и более продолжительного наблюдения за работой собаки некоторая возможность имеется, но она была бы значительно полнее, если бы работа станции была распространена наравне с болотными и на лесные испытания.

Болото и лес представляют собою совершенно разные условия для работы чутья, для поиска, для послушания, для приемов работы вообще и для проявления одного из самых важных показателей умственного развития собаки-полного сотрудничества, а в частности яркого показателя этого качества-анонса. На болоте собака на виду у охотника, а охотник все время маячит на глазах собаки. Расстояние, на котором находится охотник от собаки, как всем известно, действует на собаку: некоторые собаки прекрасно выполняют работу в непосредственной близости человека, а когда человек находится на расстоянии, не только изменяют качественное проявление Некоторых сторон работы, но проявляют и недопустимые приемы

Также действует на психику собаки (правда, тоже (не вполне еще надежной) нахождение охотника не на виду, например, при охоте в лесу. По этим причинам условия открытых мест благоприятствуют хорошему проявлению послушания.

Работа чутья на болоте не встречает столько препятствий, сколько их убывает в лесу, вследствие заслонов. Ровная тяга воздуха беспрепятственно плывет по болоту, способствуя чутью. С другой стороны, на болоте собака должна руководствоваться преимущественно запахом самой птицы, а не ее следа, и поэтому на болоте легче и скорее распознать силу чутья, его дальность, четкость и осознанность. Эти причины вместе с возможностью видеть беспрерывно работу собаки и заставляют многих предпочитать полевые испытания на болоте.

В лесу работа собаки носит, однако, большой отпечаток сознательности, это сказывается почти во всех проявлениях лесной охоты.

По куриным вообще собака (за исключением высоковерхочутых) для продуктивности работы часто руководствуется не только запахом самой птицы, но и запахом ее следов, благодаря которым она либо следом, либо обходными розыскными маневрами доходит до запаха самой птицы. Этот способ, являясь одним из средств находить дичь, вызывается повадками куриных давать, наброды и кормиться там же, где протекает их жизнь семьей. На болоте вследствие иного образа жизни болотной дичи (куликов), этого признака почти не встречается.

На поиске в лесу рассудочность собаки сказывается весьма характерно, собака сокращает поиск в зависимости от густоты лесонасаждения, чаще пересекает линию направления охотника, умело обходя чащи, пользуется полянами, просеками, ловя воздушные течения для исследования стоящих в стороне рощ и отдельных зарослей, понимая, что запах затаившейся в них птицы выбивается из зарослей и задерживается на полянах, просеках, опушках, между стенками леса. Собаки, умственно развитые и даже не столь опытные, находят зрением места, особо удобные для дичи, и, нарушая присущий им поиск, стремятся туда на поверку. Ясно, что в лесу ум собаки по проявлению сотрудничества выражается явнее, чем на открытых местах, как уже видно из перечисленных примеров сознательной работы.

Естественно, что в лесу, где собака, хотя и часто показывается на глаза, но где все же 2/з времени ее работы протекает заглазно, больше чем где бы то ни было может и должно проявляться сотрудничество, и как одно из его проявлений отход со стойки по свистку и без свистка для доклада (анонс).

Анонс

Относительно анонса существует много мнений. Большинство из них сводится к тому, что анонс есть особый прирожденный талант, и, следовательно, если этого таланта нет, то он недостижим обучением. На самом же деле, вопреки этому ошибочному мнению, анонс есть проявление естественной потребности легавой собаки к сотрудничеству с человеком (сотрудничество вообще в природе и легавой и лайки). Потребность эта или замирает при малом умственном развитии собаки и недостаточной полевой практике или развивается сама с опытом, с возрастом собаки, или же с первого же поля расцветает род. умелым воздействием человека.

Я приводил в свое время сведения об анонсе в статье «Анонс» (журн. «Охотник» № 4, за 1926 г.) и в брошюре «Обучение легавой», где желающие могут почерпнуть сведения о способах вызвать у собаки анонс.

Странным кажется то хаотическое освещение вопроса об анонсе, которое замечается как в литературе, так и в суждениях отдельных охотников. Еще страннее, что охотники с легавой, много занимающиеся собакой, пренебрегают этим незаменимым проявлением ума собаки, которое в тысячу раз нужнее поноски и во много раз легче и скорее достижимо, чем последняя. По правилам полевых испытаний анонс не требуется по той же причине, по которой не требуется и отзыв со стойки-из боязни поколебать твердость стойки. По поводу неосновательности этого опасения мною приведены достаточно веские доводы, основанные на тщательных наблюдениях, над отходами со стойки, поэтому не буду приводить их. здесь вновь. Повторяю, однако, снова: полевые испытания-одно, а охота-другое.

В условиях нашей лесной охоты (а лесов у нас в общем больше, чем бекасинных болот), отзыв со стойки,- а еще лучше анонс,-не только желателен, но и необходим. У собаки с анонсом развивается чрезвычайно широкий поиск, значительно ускоряющий разыскание птицы, особенно на больших однообразных пространствах с редким расселением дичи.

Анонс должен проявляться отчетливо. В зависимости от характера собаки анонс, при явке с докладом, выражается либо радостным, либо сосредоточенно деловым поведением и немедленным возвращением обратно тем же следом настороженною трусцою. Это возвращение схоже с потяжкою, хотя собака, придя издалека, может, конечно, не чуять еще птицу, а как только вступит в зону, куда доходит уже запах птицы, поведение ее изменяется, и собака, как на подводке, плавно, медленно переступает и замирает.

После доклада собака, как и на потяжке, не должна итти слишком быстро, чтобы не исчезать с глаз охотника.

При оценке работы легавой в условиях охоты надо высоко ставить полевые умственные проявления собаки, служащие всегда гарантией совершенства ее поведения. Если вы не любите ходить на охоте в одиночестве, попробуйте ходить с анонсирующей собакой, и вы почувствуете, что ходите вдвоем.

Красота работы-не праздные слова, а явление вечно пенимое. Стремление человека к достижению красивых, стильных приемов работы животного является, по существу, стремлением к совершенствованию не только форм, но и форм для работы. Красота форм легавой и как результат их, красивая стильная работа являются признаками породности, чистоты данного образца, типа.

Таким образом проявление красоты и стильности присущи кровному животному, т.-е. такому, которое для достижения задуманных человеком целей вылилось путем соответствующих скрещиваний в ряде поколений в определенный устойчивый вид. По этим причинам красота и стильность работы являются бесспорно совершенно желательными как принадлежность породы, выработанной человеком и долженствующей служить определенному назначению как приспособленное орудие. Другими словами, порода служит гарантией рабочего качества, это своего рода хорошая фабричная марка.

Но помимо этой стороны, красота работы имеет и другое значение и желательна сама по себе. Если мы заглядываемся на пляшущих под звуки гармоники и останавливаем наше внимание не на всех, а на одном каком-либо лице, благодаря простоте и пластичности его движений, то от этого зрелища мы получаем удовольствие и удовлетворение потому, что оно не только ловко, но и красиво исполняется.

Движения легавой собаки тоже красивы по-своему, так как движения эти бывают гармонично приспособлены к выполняемой в данный момент работе. Движения породной легавой на поиске, на потяжке, красота живой неподвижности на стойке дышат страстью, дышат той охотничьей настороженностью, которая отражается и в охотничьем инстинкте человека, получающего еще больше удовлетворения от общности переживаний.

Красивые движения легавой на охоте возможны только у породной собаки или у дикого животного.

На красоту работы легавой, конечно, должно быть обращено внимание,-это своего рода венец всех полевых качеств. Однако, красота и стильность работы: может иметь решающее значение лишь при равенстве полевых качеств легавых-чутья, стойки, послушания, хода и поиска и проявлений ума.